Грррр, капитан Сашечка!

@темы: Лучшие из лучших, Ах, эти синие глаза..., Гриммотерапия

---

Сподобилась наконец перетащить древнюю зарисовку...

Не пугайтесь, я тогда совсем не умела писать (да и сейчас не шибко умею ), но обратите внимание на дату написанного. Тогда вы пойймете, почему я так подсела на Гримм (ну, Сашечка Ройс это приятная двухметровая плюшечка, вишенка на тортике)))

Регистрация: 11.03.2009
Сообщений: 2,765
Репутация: 1810 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для ...........
Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику?
Предисловие к циклу о Мире Оборотней.
Скрытый текст - :

Мир Снов и Хрусталя. Туда частенько попадают те, кто умер во сне, ушел в мечту, либо был схвачен и уведен Стражей Снов. Когда-то он был частью Непознанного. В 2017 таинственное излучение Черной Звезды, вплотную подошедшей к Солнечной Системе пробудило древние силы и вернуло Забытые Расы из Небытия Вечности.

Лутцы- крысы-оборотни. Жизнерадостные, находчивые и веселые, любящие поесть и потанцевать, обожающие тусовки и общение, они в человеческом обличии были неотличимы от людей. Лишь немного удлиненные передние зубы и острые черты лица могли сказать опытному взгляду о их принадлежности к этой Забытой Расе. Эти создания быстрее других сошлись с людьми и влились в общество на равных. Их дружелюбие, верность и личное мужество внушали доверие и поэтому многие лутцы работали в полиции и больницах. Из них получались талантливые и добрые врачи, хирурги, полицейские и коммивояжеры.

Окты- люди-кошки. В большинстве своем гибкие, изящные, тонкие, они предпочитали жить по одиночке, собираясь группами лишь во время спаривания. Эти создания более всего были лояльны к людям, многие вступали в интимные отношения с представителями Человеческой Расы. Причем в большинстве случаев в таких смешаных браках рождались детишки-октята. Женщины-октянки ценились выше остальных как наложницы. Чаще эти недоверчивые, но исполненные мудрости и спокойствия существа занимали должности в высших сферах власти , либо руководящие должности при заводах и предприятиях. Но были и такие, что предпочитали обычную работу.

Бэры- медведи-оборотни. Могучие и нелюдимые создания, они предпочитали жить в пущах вновь заполонивших континенты лесов. Они не жаждали контактов и люди оставили их в покое. Большая колония бэров располагалась на прохладном Северо-Европейском континенте. Они жили уединенно, согласно собственным древним законам. Люди и иные расы в их жизнь не вмешивались. Лишь изредка бэры-изгнанники, преданные забвению собственным народом за те или иные проступки, либо преступления, появлялись в Городах. Как правило, они становились либо полицейскими, либо преступниками, причем чаще случалось первое, ибо по сути своей они были честны и преданны тем, кто хотя бы раз оказал им услугу.

Ллевелин- львы-оборотни. Великодушие этих могучих и прекрасных созданий вошло в поговорку у иных рас. Эти необыкновенные создания внушали благоговейный восторг и приковывали всеобщие взоры. В человеческом облике чаще всего они были высокими светловолосыми или рыжими, с голубыми или желтыми глазами, светло-кожими и сильными. В львином же обличии они представляли собой две выделяющиеся подрасы, северную, представленную белоснежными, массивными и голубоглазыми особями, и желтых южан, поджарых, с обильными гривами и почти незаметной растительностью на остальном теле. Как правило, руководящие должности занима-ли члены знатнейших прайдов обеих под-рас. Каждой под-расой правили королевские прайды. Северяне подчинялись прайду Ярара, чей верховный вождь Луррен правил с самого Исхода. Южной под-расой управлял клан Уарр, второй вождь которого, Л, Рейн сменил на этом посту своего умершего отца.

Вервольфы- древнейшая и самая известная людям раса, волки-оборотни. Эти существа обитали в специальных Зонах, которые они выделили для себя сами. Благородные и добрые в человеческом обличии, в волчьем они представляли собой угрозу иным расам. Правил ими престарелый вожак Оддин. Его младший сын, рожденный от человеческой женщины, но унаследовавший волчью кровь Лоуренс во время превращений сохранял рассудок и не проявлял агрессию, за что получил право жить среди людей. Благодаря интуиции и отменному нюху, он нашел работу в полиции и весьма там ценился.


Халлари- существа, способные принимать любое обличие. Их было немного. Небольшая колония этих гермафродитов находилась на побережье. Жили они обособлено, никого не трогали и никем не интересовались. Постепенно о них забыли и существа эти упоминались лишь в Летописях Начала.



И, наконец, наги- змеиный народ, мудрые и прекрасные существа, некогда жившие в мире и дружбе со всеми расами Древней Земли, великолепные актеры и танцовщики, гениальные техники и ученые. В людском обличии это были тонкие, гибкие создания с глянцевой кожей и слегка смазанными чертами лица, раскосые глаза их чаще бывали зелеными или желтыми, но была и высшая варна, или каста. Представители её отличались белой как перламутр кожей и голубыми глазами. Представители этой варны чаще всего были учеными и техниками высшего ранга и занимали руководящие должности в правительстве. Они так же следили за порядком среди низших по их мнению существ. Наги почти не вступали в отношения с иными расами, хотя некоторые из низшей варны имели наложниц-кадар (так наги называли представителей не их расы). Среди представителей высшей варны вступление в интимную связь с кадар считалось предосудительным. Тем заметнее был скандал, разразившийся в высшем обществе после того, как тайная наложница принца правящего Дома родила сына-полукровку. До сей поры считалось, что кровь нагов и людей не может смешиваться и давать потомство. Ребенка осмотрели и обследовали лучшие ученые и медики нагов и передали его Верховным Священникам. Поскольку малыш был совершенно здоров физически и духовно, его приняли в Общину и нарекли ему имя Кадар Хэлас. Ибо всё же был он сыном наложницы. Но скоро этот малыш потряс всех, кто занимался его обучением и воспитанием, ибо проявил редкие способности и мудрость в обучении. Когда ему исполнилось девять лет, ему предложили избрать новое имя, но мальчик отказался. К семнадцати годам его мудрость и знания, усвоенные им настолько превосходили всё, что могли бы представить на Высший Суд его сверстники и даже более старшие, что наги, почитавшие более всего знания и способности, приняли его как равного. По просьбе его отца-нага для него возвели обсерваторию на высоком холме Тэ-Ферои и он удалился туда с несколькими слугами и наложницами.


История мира со времен Исхода изменилась. Люди жили бок о бок с Оборотнями и старались поддерживать мирные и дружеские отношения. Преступники попадались чаще среди людей и лутцев, живших в самом тесном сообщении, но в полиции работали и представители иных рас. Крупнейший город Центрального Европейского Континента Кёльн, столица нового мира, был густонаселенным центром. Население его продолжало расти и к Сто Второму году от Исхода составляло почти пятьдесят миллионов. В нем существовало несколько внутренних городов-поселений, принадлежащих отдельно взятым Забытым Расам.
В полицейском участке на окраине Города Нагов служили представители почти всех рас, за исключением бэров. Участок курировал территорию вокруг Заповедника и Холмов, принадлежащих Нагам.

@темы: Привет с Канатчиковой дачи!

---

@темы: Ляляйные котики и прочее зверье

---

Мне подарили планшет для рисования!!!!!!!!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ МОЯ ШЕРВУДСКО-РУМЫНСКАЯ БАНДА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! АЙЛЮЛЮ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

---

Не могла не утащить!

25.11.2014 в 14:58

Пишет  Оссан:

в фильме "Caroline and Jackie"

©

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Чудо и Сейя, добро пожаловать) что привело? на ты-на вы?

---

Ыыы, Последняя моя банда деанонилась!

Арт/клип/коллаж 2 лвл
Коллаж "Между светом и тьмой"

Миди 2 лвл "По ту сторону Безумия"

Арт/клип/коллаж 3 лвл
Коллаж "Немного о любви"
Коллаж "Война, война длится вечно..."
Коллаж "Грехи"

Иллюстрации к макси
Коллаж "Противостояние"

Спецквест
Миди "На пороге Тьмы"

---

Тим Карри *сглотнула слюну*

www.spletnik.ru/blogs/pro_zvezd/84131_prekrasny... тут много красоты с Тимом



Тим Карри / Tim Curry www.world-art.ru/people.php?id=9152

Дата рождения: 19.04.1946 г.
Место рождения: Уоррингтон, Великобритания
В энциклопедии: Wikipedia Википедия ウィキペディア
В базах данных: IMDB ozon

В начале карьеры Тим Карри был одним из немногих английских артистов, по разным причинам отказавшихся от партии Алекса в экранизации «Заводного апельсина», которая ушла к Малькольму МакДауэллу, принеся ему мировую славу. Много позже актёр прошёл пробы на роль судьи Дума в фантазийном детективе «Кто обвиняет кролика Роджера» /1988/ – однако Роберт Земекис счёл претендента «слишком устрашающим», отдав предпочтение Кристоферу Ллойду. Кандидатуру Карри держал в уме и его тёзка Тим Бертон на тот случай, если не удастся убедить воплотить образ Джокера Джека Николсона. А затем, когда в реализацию был запущен анимационный телесериал по мотивам тех же комиксов, Тим даже успел принять участие в озвучивании главного врага Бэтмэна – однако в итоге в проекте остался Марк Хэмилл…

Казалось бы, есть от чего впасть в уныние! Но интерес выдающихся режиссёров к персоне Тима Карри не был случайным, поскольку и без учёта упомянутых неудач он может похвастаться исключительно обширным и впечатляющим перечнем резко отрицательных персонажей. В свете данного обстоятельства поневоле напрашивается вывод, что кинематограф предоставлял артисту меньше возможностей, чем театр. Впрочем, начнём сначала.

Тимоти Джеймс Карри родился вскоре после Второй мировой войны в городе Уоррингтон графства Чешир1 в семье Джеймса, капеллана Королевских ВМФ, и Патриции, работавшей секретаршей в школе. Тим учился (в том числе – драматическому мастерству) в университетах в Кембридже и Бирмингеме и достаточно быстро освоился на профессиональной сцене. Первый успех пришёл к нему благодаря участию в лондонской постановке «культовой» рок-оперы «Волосы», а следом, на протяжении десятилетий, Карри неизменно отмечался в спектаклях по пьесам одарённых драматургов. Вильям Шекспир, Бертольд Брехт, Дэвид Мерсер, Том Стоппард – таков далеко не полный их перечень.

И всё же в самый ответственный момент сцена и кинематограф сыграли в судьбе Тима Карри взаимодополняющую и в равной степени важную роль. Образ доктора Фрэнк-Н-Фёртера сперва покорил театральную публику (от родной Великобритании до Бродвея), а затем – был повторно воплощён на большом экране и с неописуемым восторгом принят кинозрителями. Киноверсия «Шоу ужасов Рокки Хоррора» /1975/ пользовалась, пожалуй, наивысшим спросом среди «культовых» и «трэшевых» фильмов, и именно Карри, представший в фееричном, вопиюще пёстром и странном облачении учёного-трансвестита-инопланетянина-каннибала, по праву стал ведущей «звездой» проекта.

Естественно, такой опыт, в силу своей яркости и уникальности, не мог не привлечь внимания кинематографистов. Актёр был органичен в качестве вредного и пакостливого Рустера Хэннигана – одного из братьев владелицы сиротского приюта, пытающейся вернуть девочку Энни (в киноверсии одноимённого мюзикла). Именно Тиму Карри, причём в обезображенном виде, в ярко-красной маске, с рогами и копытами, Ридли Скотт доверил партию самой Тьмы – живого воплощения врага рода человеческого, мешающего сказочным персонажам спасти единорога. Преступник Джигсо (карикатурная предтеча Конструктора из цикла «Пила»?!) в пародии «Заряженное оружие 1» /1993/ ловко путал планы благородных блюстителей закона, а кардинал Ришелье («Три мушкетёра» /1993/) оправдывал все худшие представления о себе как о вероломном политике. Наконец, своеобразной «вершиной» стала ужасающая и до неприличия эксцентричная роль Пэннивайса – того самого кинговского «Оно» (в телевизионной адаптации 1990-го года) в обличии клоуна-озорника, терроризирующего повзрослевших выпускников местной школы. На его фоне даже Джокер покажется добряком и гуманистом…

Впрочем, насколько б удачными и запоминающимися ни получались у Тима Карри бессчётные злодеи и негодяи, было бы упрощением ограничивать артиста подобным амплуа – даже если отвлечься от театральных достижений. Уже в начале экранной карьеры, в 1975-м, он исполнил необычайно почётную для англичанина роль2 – писателя-юмориста Джерома К. Джерома в телевизионной версии романа «Трое в лодке». Спустя десятилетие заметный резонанс вызвала партия Уодсуорта (в комедии «Улика», снятой по мотивам… настольной игры) – участника уморительной и напряжённой войны нервов в респектабельном доме, когда зрителям вместе с героями надлежит вычислить преступника. Назовём и сатирическую ленту «Передай патроны» /1988/, где Карри изобразил ушлого проповедника, идеально владеющего искусством изъятия денег из карманов доверчивых обывателей.

Таким образом, постепенно Тим Карри стал по-своему незаменимым для режиссёров – в том случае, когда требовался яркий исполнитель роли со второго плана. Роли характерной и не предполагающей добродетельность. Такой, как доктор Евгений Петров, член экипажа советской подводной лодки «Красный октябрь», или врач Торнтон Пул, посещающий – в комедии «Оскар» /1991/ – доведённого до отчаяния Снэпса Проволоне (Сильвестр Сталлоне). Причём нередко Тиму требовалось совсем немного экранного времени, чтобы приковать к себе внимание публики. К числу безусловных удач я бы отнёс образ мистера Гектора – проницательного служащего отеля, постепенно догадывающегося, что у юного постояльца Кевина не всё так гладко, как тот рассказывает. А из более свежих картин можно упомянуть «Очень страшное кино 2» /2001, Профессор/ и «Руки-ноги за любовь» /2010, доктор Монро/.

В завершении обязательно следует упомянуть и об иных достижениях разносторонне талантливого артиста. Во-первых, Тим Карри пользуется неизменным спросом в качестве актёра, блестяще озвучивающего персонажей в анимационных фильмах и сериалах. Его голосом говорят и сэр Гэвэйн, и принц Волтрон, и кот Принц (антипод Гарфилда), и злой дух Гексус. А во-вторых, Карри удалась3 и музыкальная карьера. Но это уже другая история…


__________
1 – По этой причине, а также из-за обилия характерных ролей он позже получит прозвище Чеширский кот.
2 – Хотя наши зрители, разумеется, отдадут предпочтение Андрею Миронову.
3 – Даже несмотря на то, что многие проекты с влиятельным продюсером Лу Адлером так и не реализовались.

@темы: Лучшие из лучших, Ах, эти синие глаза..., Йа муфлон!, Бомба замедленного действия

---

21.10.2014 в 17:38

Пишет  fandom Robin Hood 2014:

fandom Robin Hood 2014: внеконкурс (клипы и коллажи 2lvl)

В этом году исполнилось ровно 30 лет с тех пор, как на экраны Великобритании, а затем и всего мира вышел сериал "Робин из Шервуда". Этот пост мы посвящаем данному событию; всем, кто участвовал в создании сериала — от сценаристов и актеров до монтажеров; всем, кто помнит те дни, когда из рукодельных сундуков и коробок массово исчезали резинки для трусов (чтобы сделать тетиву для лука "как у Робина"), из шкафов — синие занавески, синие юбки и даже синие панталоны (чтобы сшить плащи "как у Гая"), а кусты сирени и несколько деревьев по велению детской фантазии превращались в бескрайний Шервуд; всем, кто до сих пор любит этот прекрасный сериал, всем, кто лишь недавно с ним познакомился, и всем, кому это знакомство только предстоит. Шервудские Волки Жажда Мой рыцарь Что такое хорошо В темноте Недолго только... Цикл: Шервудские Волки Автор: fandom Robin Hood 2014 Эдитор: fandom Robin Hood 2014 Форма: сет коллажей Канон: Robin of Sherwood Персонажи: Робин Локсли, Гай Гисборн, Назир, Марион Лифорд, Уилл Скарлет, Мач, Маленький Джон, Мэг, отец Тук, Роберт Хантингтон, Роберт де Рено Категория: джен (а кто увидит пейринги - все возможно) Рейтинг: PG-13 Исходники: промо-фото к сериалу, капсы из сериала, изображения с бесплатных стоковых сообществ Примечание: модерн!АУ, байк!АУ, все, включая Роберта, Гая и шерифа, в одной банде ) Персонаж: Робин Локсли Вес и размер: 1000х700, 436 kb Персонаж: Гай Гисборн Вес и размер: 968х768, 260 kb Персонаж: Назир Вес и размер: 1000х700, 745 kb Персонаж: Марион Лифорд Вес и размер: 1000х800, 482 kb Персонаж: Уилл Скарлет Вес и размер: 1000х800, 619 kb Персонаж: Мач Вес и размер: 1000х800, 422 kb Персонажи: Маленький Джон, Мэг Вес и размер: 1000х800, 492 kb Персонаж: отец Тук Вес и размер: 1000х800, 795 kb Персонаж: Роберт Хантингтон Вес и размер: 1000х800, 617 kb Персонаж: Роберт де Рено Вес и размер: 1000х800, 692 kb

@темы: Робин из Шервуда, коллажи, творчество

---

Осколок Земли

12.09.2014 в 23:34

Пишет  fandom Robin Hood 2014:

fandom Robin Hood 2014: level 3. Миди. Пост 3 (джен/гет)

Название: Осколок Земли Автор: Аллорет НКеллен Бета: fandom Robin Hood 2014 Канон: Robin Hood BBC, Robin of Sherwood Размер: миди, 7815 слов Пейринг/Персонажи: Робин Локсли, Гай "Джиджи Адди" Гисборн, Гай Гисборн/Мэриан Найтон, Алан Э'Дейл, Уилл Скарлет, Маленький Джон, Марион Лифорд (Сандэй), Назир, шериф Роберт де Рено, Саймон де Беллем, упоминается Арчер, ОЖП, ОМП Категория: джен, гет, броманс Жанр: космоопера, приключения, романс Рейтинг: R Краткое содержание: Шервуд, Осколок Земли, оторванный во время чудовищного катаклизма, — место, где легко утратить самого себя. Именно туда бежит Робин, осужденный за охоту на инопланетный аппарат-разведчик. Компанию ему составляют андроид-гладиатор Джон и краснокожий рогатый инопланетянин Скар-Летт. По пятам за ними следует верный слуга Системы, Гай Гисборн, который когда-то участвовал в ликвидации последствий катастрофы и потерял в Шервуде возлюбленную... Примечания: кроссовер между канонами (мультиканон), модерн!АУ, космо!АУ Предупреждение: смерть второстепенных персонажей Иллюстрация: смотреть Для голосования: #. fandom Robin Hood 2014 - "Осколок Земли" ПРОЛОГ Шервуд жил своей жизнью. Отторгнутый планетой, ставший пристанищем потерянных душ, Шервуд принимал всех, кто искал убежища под сенью силового поля, окутывающего этот мрачный и странный мир. После гибели воинствующих чужаков, агрессивных и свирепых, уничтожившая их сила приняла на себя защиту и заботу об отщепенцах. Здесь мог найти приют любой, кто спасался от угрозы. Здесь царил лишь один закон — закон братства отверженных. Шервуд жил своей странной жизнью в переплетениях и лабиринтах железных коридоров и жилых пещер-конгломератов. Дважды в день на несколько мгновений энергетическое поле исчезало. Тогда в Шервуд можно было войти и выйти. Это была запретная зона для всех, кто считал себя законопослушными жителями Ноттингема — графства, от которого к Шервуду вели полузаброшенные пути. Запретная зона расстилалась за старой раздолбанной дорогой — со смотровой платформы виднелось силовое поле, держащее её рядом с планетой. Мотоциклист остановился, уперев тяжелый магнитный ботинок в разбитый асфальт, стащил с головы шлем и оглянулся на развалины бывшей многоэтажки. Ветер взметнул длинные темные волосы с густыми нитями седины. Но лицо было совсем юным, даже по-детски округлым. Сзади слышался вой сирен и стрекот вертолетных винтов. Смачно выругавшись, мотоциклист снова напялил шлем, опустил черное забрало и повернул колесико регулятора, обеспечив доступ кислорода. Затем крутанул рукоятку газа до упора. Из-под колес брызнула россыпь мелких камней и пыль, а потом мотоцикл взмыл, словно диковинная птица, выпустив уже в воздухе два черных крыла, из которых ударили синие перья пламени. Вылетевший из-за развалин здания черный полицейский мотоцикл марки "Фьюри" не сбавлял хода. Он мчался навстречу бездне, на ходу отращивая крылья и выпуская регулирующие панели. Следом несся небольшой вертолет, но он не стал преследовать беглеца и полицейского. Спустя миг стало ясно, что это было бы самоубийством. Оба мотоциклиста преодолели линию Барьера за мгновение до того, как тот вспыхнул ослепительным бело-голубым пламенем. — Джиджи! Черти бы драли этого остолопа! — свирепо прорычал высокий темноволосый воин в черных рыцарских доспехах с эмблемой Башни. — Куда тебя понесло, скотина безмозглая? — Лорд Рено на линии, — сообщил один из сопровождающих, протягивая рыцарю серебристую пластину передатчика. — Милорд, — сквозь зубы процедил рыцарь, прижав коммуникатор к уху. — Он просто прыгнул следом! Мы бы не успели, Барьер вспыхнул прямо за их спинами. — Гай, — вкрадчивый голос Рено казался обманчиво ласковым, — где зонд? Рыцарь дернулся, до крови закусив губу и прикрыв глаза. Стоявший рядом молодой полицейский отшатнулся при виде его лица. — Зонд у Локсли, — рыцарь нервно теребил черную перчатку, похлопывая себя по бедру, — мы не успели... — Мне нужен зонд, — голос Рено все ещё был обманчиво мягок, — и мне плевать, каким образом вы достанете его, Гисборн. — Джиджи успел преодолеть Барьер, он не упустит Локсли, — Гисборн проследил взглядом полет двух серебристо-черных стрекоз в хитросплетениях силовых кабелей и арматуры, — я уверен в нем, милорд. — Твой безмозглый братец слишком дорого обошелся мне в прошлый раз, — прошипел коммуникатор, — если он проколется и теперь, я отправлю его на арену! Гисборн сунул серебристую полосу в руку сопровождающему и подошел к краю платформы. Стрекозы превратились в едва различимых мошек. Рыцарь скрипнул зубами и медленно выдохнул, справляясь с нахлынувшими чувствами. Затем развернулся и отдал приказ расположиться по периметру, отслеживая любое движение за Барьером. Схватка была короткой и яростной, они едва не грохнулись на переплетения силовых кабелей. Шлемы полетели вниз, в окутанную сиянием бездну. Робин Локсли и Джиджи Адди сцепились в жестокой схватке, избивая друг друга, кусаясь и пытаясь выдавить глаза. Драка была грязной, никаких правил, если хочешь победить. Кулаки юного Джиджи были куда тяжелее, чем у худого и вечно голодного Робина, но зато Локсли знал здешние места как свои пять пальцев. Вывернувшись из рук врага, он рванул через арматуру, прыгая по островкам бетона, пронизанного металлом. Джиджи поднялся, утерев кровоточащий нос, и помчался за ним. Он почти настиг внезаконца, когда платформа внезапно закачалась под ногами и обрушилась. Падая в бездну, юный рыцарь успел увидеть стоявшего на краю слома Локсли. Потом мир вспыхнул и рассыпался черными ошметками беспамятства. Глава I — За какие грехи Звездный послал тебя на мою голову! Джиджи уставился в давно небеленый потолок казармы. Гай провел рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Младший брат был горяч, безрассуден, часто влипал в передряги, но Гай все равно был привязан к угрюмому и замкнутому мальчишке. И теперь при мысли о том, что Джиджи придется пройти Арену, в голове мутилось от ярости и отчаяния. Гай искал выход и не находил его. — Ладно, я попробую что-нибудь придумать, — старший Гисборн вздохнул, погладив младшего по растрепанным грязно-белым патлам. Жутко распухший сломанный нос, подбитый глаз сделали из пригожего пацана редкое страшилище. — Гай, я почти нагнал его, — хрипло сказал Джиджи, с трудом повернув голову так, чтобы видеть брата уцелевшим глазом. — А потом... не помню... очнулся уже возле разлома, с этой стороны. — Так, потом расскажешь, — Гай наклонился, поцеловал его в лоб, — отдыхай пока, герой. Гай не любил вспоминать прошлое, но оно с завидным постоянством отвешивало ему подзатыльники, напоминая о себе. Снились кошмары о Шервуде, о Катастрофе, создавшей этот обособленный мирок, о взрывах и горящих трупах — правда, все реже. А вот Мэриан являлась часто, словно лишь вчерашней ночью они пытались остановить несущийся к Земле объект. Ученые поначалу приняли его за астероид. То, что это не астероид, стало ясно перед самым столкновением, и сны Гая кончались тем, что он в шоке сидит перед экраном компьютера, не в силах поверить глазам. Впрочем, пришелец из межзвездной мглы, помимо кошмаров, дал ему бесценный подарок — время. Те, кто остался в живых, устраняя последствия катастрофы, не умер от лучевой болезни и неведомых инфекций, так же, как и он, перестали стареть. Сколько же времени прошло с тех пор, как это случилось? Полвека пролетели словно миг. Мир изменился до неузнаваемости, превратившись в изломанное, покореженное отражение самого себя многовековой давности. Прошлое перемешалось с настоящим, земное — с неземным. Умирали люди, умерла постаревшая и больная Изабо, оставив в наследство Гаю долги и маленького внука-сироту, попавшего после смерти родителей в приют. Изабо всегда пеклась лишь о своей драгоценной персоне, и он узнал о существовании маленького Гая, своего тезки, от уже покойного прежнего шерифа, отца Мэриан. Гай до сих пор помнил колючие голубые глаза и независимо вздернутый исцарапанный подбородок мальчишки, встретившего его во дворе приюта. Изможденное полупрозрачное лицо, следы ожогов в углах рта, кровоподтек на костлявом плече, видневшемся из рукава драной рубашонки. Было заметно, что стоять ему трудно. Верный друг Хаджи, высокий гибкий руамба, сел рядом с ним на колени, тихо и ласково запел что-то на своем языке, и мальчик как во сне привалился к его плечу. Руамба славились тем, что прекрасно ладили с детьми и были непревзойденными няньками. Даже суровые воины умели убаюкать младенца. Хаджи поднял ребенка на руки, по его смуглой коже пробегали пурпурные сполохи — признак крайней степени гнева. Когда Гай к ним подошел, мальчик открыл глаза, ощетинился, замер, но под мягкое мурлыканье Хаджи позволил деду снять с себя рванину и завернуть в потертую кожаную мотоциклетную куртку. Тело четырехлетнего ребенка было иссечено шрамами. Страшнее зрелища Гай не мог припомнить за всю свою долгую жизнь, хотя много чего насмотрелся. Они отнесли маленького Гая в машину, где их ждал Алан, тогда совсем мальчишка, бродяжка, подобранный добросердечным Хаджи на одной из дорог. Гай завел мотор, но тут Хаджи тихо рыкнул: из дверей приюта показался вайтуру. И все стало кристально ясно — и что это за приют, и почему ребенок в таком состоянии. Гай велел Алану присмотреть за внуком, и они с Хаджи вылетели из машины во двор, сгорая от ненависти. Того первого вайтуру они убили сразу. Детишек же нашли в общей зале, по диким воплям боли и ужаса. Страдания — вот любимое лакомство этой расы, вот почему под видом приюта они содержали это место. Ведь дети беззащитны, им нечем ответить, их мучения самые искренние. Что может быть вкуснее для вайтуру... Надзиратели только начали трапезу, поэтому многие дети были еще в сознании. Гай и Хаджи разделились: один выносил детей в коридор, второй отключал воспитателей, стараясь, чтобы малыши этого не замечали. Когда в помещении не осталось ни одного ребенка, обезумевший от ярости руамба разорвал в клочья всех оставшихся в живых вайтуру. Похоже, те даже не успели сообразить, что произошло. Им тогда удалось спасти шестнадцать детей. Остальные были либо мертвы, либо умерли по дороге в больницу. Он потом узнал, что малышей разобрали работники медцентра. А маленького Гая спасла лишь случайность — он вышел во двор приюта, услышав незнакомый звук мотора. Ведь детей особо не охраняли, куда может сбежать трех-четырехлетняя кроха? С тех пор прошло почти двадцать лет, но взгляд Гая-младшего оставался таким же колючим. Крошка Джиджи вырос, но отчаянный ужас перед враждебным миром остался в его сердце навсегда. Только одного человека он боготворил — того, кого считал старшим братом. Ради него и служил бесчестному ублюдку по имени Роберт де Рено. Гай же отрабатывал оставленные сестрой долги. Шериф не раз намекал, что простит их в обмен на некие услуги юного красавчика Джиджи. Но от этих разговоров у Гая мутилось в голове, и он лишь нечеловеческим усилием воли сдерживался, чтобы не придушить де Рено на месте. — Капитан, разрешите войти? — тихий голос выдернул Гая из болезненных воспоминаний. Покосившись на уснувшего Джиджи, он поднялся и вышел, плотно прикрыв дверь. Алан Дэйли, его ординарец и доверенный помощник, словно невзначай провел ладонью по глазам. Гай скрипнул зубами. Глупо было надеяться, что Рено оставит их без присмотра. Вместе с Аланом они вышли из казармы и быстрым шагом двинулись к плацу. — Арена — решенное дело, капитан, — тихо произнес Алан, когда они оторвались от бредущего следом робота-оросителя. — Джиджи будет драться против летяг, затем против секхава. Знаете, что это за пакость? Гай едва заставил себя смолчать. Секхава, мерзкие инсектоиды, расплодившиеся на пустошах после Изменения, были опасными и живучими противниками. Они напоминали громадных пауков с человека ростом, имели восемь ног и восемь фасеточных глаз. Плевались едкой паутиной, двигались неимоверно быстро, а спереди торчали зубчатые когти. Джиджи не смог бы выстоять против таких, даже будь он здоров. — Теперь хорошая новость, — прошептал Алан, — он будет не один. Ещё трое бойцов. И один из них — андроид. — Это уже неплохо, — сумрачно кивнул Гисборн, — если он возьмется защищать Джиджи. — Возьмется, — хмыкнул Алан, — у него есть маленький должок передо мной. Не бойтесь, мой капитан, если есть шанс спасти Джиджи, Крошка Джон его спасет. — А кто остальные бойцы? — заинтересованно спросил Гай. — Скар-Летт, хасури, из тех, что научились жить среди людей. Он неплохой парень, капитан. Храбрец! А третий... Алан немного нервно провел ладонью по рыжеватым волосам. — Говори! — Третий — Робин Локсли. Тот, по чьей вине Джиджи попал на Арену. Гай застыл, затем медленно развернулся, глядя в глаза Алану. — Как? — Капитан, я только могу сказать, что это будет интересная битва, — выдал Дэйли, ухмыляясь во весь рот. — Пожалуй, самая интересная за последние несколько лет. Кстати, на вашем месте я бы поставил на хасури, он великий боец! Его пальцы крепко сжали запястье Гая. Несмотря на широкую ухмылку, голубые глаза смотрели серьезно, даже грустно. — Возвращайся в казарму и присматривай за Джиджи, — резко ответил Гай, заметив за плечом Алана приближающегося робота-оросителя. — И если будет шанс, бегите оба, — одними губами прибавил он. Глава II Робин Локсли шагнул в камеру. Рослый хасури с безмятежной острозубой улыбкой сидел у стены. Его партнер по игре "пять пальцев", чьи опознавательные татуировки выдавали искусственного человека, с интересом уставился на новоприбывшего. Робин прислонился к двери, оценивающе глядя на сокамерников. — А тебя сюда за что? — полюбопытствовал андроид. — А это важно? — добродушно усмехнулся внезаконец. — Впрочем, нам все равно светит Арена, а там лучше иметь рядом друга, чем врага. Я Робин Локсли из Шервуда. — Крошка Джон, — кивнул андроид и указал на рогатого хасури, весело пялившего на новенького свои желтые глаза. — А это кореш мой, Скар-Летт. Бывший наемник, к слову, и неплохой воин. — Рад знакомству, парни, — Робин с интересом разглядывал инопланетянина, — а ты, красный брат, что делаешь среди бледношкурых? — Брат? — хасури остро взглянул на новичка. — Ты назвал меня братом, человек? — А почему нет? — Робин пожал плечами. — И ты, и Крошка Джон сейчас для меня братья по оружию, по Арене. — Ты слышал, Крошка? Он назвал нас братьями! — Скар-Летт выпрямился, его глаза полыхнули желтым. — Родная мать не звала меня сыном, а он назвал братом. Что ж, пусть так и будет, бледношкурый брат мой. Надеюсь, нам предстоит славная битва! Можешь называть меня Скар. Он сжал в своей огромной ручище тонкие пальцы Робина. Рука у него была одна, от правой остался лишь обрубок ниже локтя. Затем Робин обменялся рукопожатием с андроидом. — Так ты, говоришь, из Шервуда? — Джон задумчиво провел рукой по стриженой макушке. — Я слышал про это место. Говорят, там можно затеряться. И никто не спросит ни имени, ни рода. — Так и есть, — кивнул Робин, — Шервуд — единственное место, где всем плевать на твою породу и прошлое. Там есть лишь закон братства, закон плеча. — Это хорошо, — Крошка улыбнулся уголками губ. — Если нам удастся выбраться живыми из этого приключения, я бы хотел оказаться там. — За что ты попал на Арену? — полюбопытствовал Робин. — Сбой в программе, — подмигнул андроид. — Вызванный одной милашкой, решившей покопаться в моих микросхемах, — он выразительно похлопал себя по чреслам. — Кто я такой, чтобы отказывать даме в маленьких радостях? Другое дело, что эта красотка оказалась подружкой лорда Гвинедда. — Ты наставил рога старому хрычу Гвинедду? — Робин от души рассмеялся. — Надеюсь только, что девушке он не станет мстить. — Ну, Мэг может постоять за себя, — Джон мечтательно улыбнулся, — она девка боевая и большая умница. Я сделал вид, что беру её силой, и она подыграла. Они немного поболтали, потом Робин, все же уставший и порядком потрепанный в драке с солдатами, улегся в углу и уснул. Скар-Летт и Джон вернулись к игре в "пять пальцев". Им вообще отдых был не нужен. Прошло около суток. Им дважды приносили еду — сухой концентрат и кувшин с водой. Из разговоров солдат за крошечным окошком хасури узнал о том, что битва на Арене состоится нынче, и воспрял духом. Его угнетало сидение взаперти. Как и все представители его агрессивной и свирепой расы, он предпочитал хорошую схватку любому другому времяпрепровождению. Джон, любопытный, как все андроиды, расспрашивал Скар-Летта о доме, о законах его породы, обо всяких бытовых мелочах, взамен щедро делясь собственными знаниями. Робин больше молчал, изучая обоих воинов. Он первый услышал звук снаружи. Раздались быстрые шаги, щелкнула, открываясь, железная дверь. Скар-Летт нарочито лениво зевнул, демонстрируя вошедшему рыцарю в черных кожаных доспехах по меньшей мере полсотни острых зубов. — Слушайте меня внимательно, — безо всяких вступлений начал рыцарь, — времени в обрез. Мой брат Джиджи будет сражаться на Арене вместе с вами. Защищайте его до той минуты, когда прибудет помощь. Справитесь — сможете убраться из Ноттингема вместе с ним. — Джиджи Адди? — Робин откинул голову, вызывающе глядя на рыцаря. — Так значит, ты — Гай из Гисборна! Рыцарь повернулся к двери, намереваясь уйти, но Локсли в мгновение ока очутился возле него и положил руку на обтянутое черной кожей плечо. — Мэриан Найтон говорила о тебе. Говорила, что тебе можно доверять. Но можно ли доверять твоему брату? Гай застыл, не в силах даже вдохнуть. Перед глазами поплыло так, что пришлось опереться о стену. — Мэриан? Откуда ты знаешь Мэриан? Когда он повернулся, в лице его не было ни кровинки, глаза потемнели почти до черноты. Робин внимательно смотрел на него. — Она мой учитель. — Она жива... — Гай покачнулся и с трудом устоял на ногах. Снаружи донеслись звуки открывающейся железной двери. Гай торопливо извлек из рукавов три импланта-блокатора. — Красный — для хасури. Повышает концентрацию. Зеленый — для тебя, Локсли, блокирует болевые импульсы. Синий — для Крошки Джона, повышает тонус мышц. До встречи, надеюсь. Мне предстоит сделать ещё кое-что. Он исчез за дверью. Робин торопливо раздал импланты и быстро сунул свой в специальный разъем под ключицей. Передернулся, когда имплант слился с организмом. — Вы, трое, следуйте за мной! — огромный андроид низшей категории заслонил дверной проем. Глава III — Спиной к спине! — рявкнул Робин, поднимаясь с колен. Кровь лилась по его груди из глубокой царапины от когтя. Впрочем, досталось всем. Скар-Летт лишился половины левого уха, и лицо его было рассечено от виска до подбородка. Джон одной рукой поддерживал ослепшего Джиджи, который стонал от ярости и боли, пытаясь оттереть с век едкую слюну, а второй сжимал свою чудовищную секиру. Сукровица текла из глубокого пореза на бедре андроида, но рана медленно затягивалась. Секхава медленно окружали их, подняв когтистые верхние конечности. Черные фасетчатые глаза следили за каждым движением обреченных бойцов. Скар-Летт мрачно хрюкнул, почесав свободной рукой основание рога. Вид у него был вполне довольный, что не укрылось от Робина. — Похоже, ты единственный здесь получаешь удовольствие от драки, — заметил тот, пихнув хасури плечом. Скар-Летт снова хрюкнул, теперь уже удовлетворенно. — Как дома, — сказал он, поднимая короткий секач и ухмыляясь уцелевшей частью рта. — Хорошая драка, горячая баба — что еще надо воину! Секхава пошли в атаку одновременно, разрывая тишину оглушительными визгами. С трибун им вторили вопли и восторженный вой зрителей низшего класса. Впрочем, вскоре вой сменился недоверчивыми возгласами, затем недолгим молчанием, а потом трибуны взорвались от оваций. Четверо обреченных сражались не на жизнь, а на смерть. К удивлению Робина, Джиджи неплохо влился в их небольшой отряд. Действуя практически на ощупь, молодой рыцарь уничтожил троих секхава и бился с четвертым, уже обрубив ему один коготь. Скар-Летт упивался схваткой, кривая ухмылка рассекала его изуродованное лицо, словно кровавая рана. Казалось, он был совершенно счастлив, вдохновенно обрубая конечности и вонзая штык-нож, надетый на левую культю, в фасетчатые глаза тварей. Ряды секхава быстро редели, песок арены покрылся конвульсивно подрагивающими телами, обрубками конечностей и жирной, черной, едко пахнущей аммиаком кровью. Робин огляделся, ища хоть какую-то лазейку, ведь единственным шансом выжить было бегство. Они стояли возле трибуны знати, и его взгляд снова остановился на невысокой коренастой фигуре, затянутой в черную кожу. Рядом метался, словно плененная птица, высокий темноволосый храмовник, привязанный за руки к стенному кольцу. Робин узнал его, это был Гай Гисборн. Сердце скакнуло к горлу, когда он увидел, как одетый в кожаные доспехи телохранитель незаметно сделал шаг к опальному рыцарю и вложил в его пальцы острое лезвие. Все это заняло считанные мгновения. Робин отразил атаку крупного инсектоида и точным ударом в глаза убил другого. Джиджи вскрикнул, получив режущий удар по груди. Хлынула кровь. Секхава занес коготь, но секундой раньше страшный удар обрушился на него сверху, вбивая в песок, дробя хитин и расплескивая черную кровь. Гай дрался голыми руками, пока не добрался до Джиджи и не выдернул меч из его ослабевших пальцев. Загородив его собой, он рубил и колол наступающих секхава, пока не осталось ни одного. Перед остальными бойцами также лежали горы хитиновых тел и конечностей. Трибуны выли от восторга, тысячи больших пальцев взметнулись вверх, требуя жизни для бесстрашных воинов. — Гай! — услышал Робин и, повернув голову, увидел, что Джиджи цепляется за локоть Гисборна. — Это ты? — Держись рядом, — Гай сжал его плечо. — Черт бы подрал всех. Что с глазами? — Летяга плюнул, — процедил Джиджи, — ничего не вижу. — Пройдет. Это временная слепота. Робин кое-как переступил с ноги на ногу, опершись о плечо Скар-Летта. Раненая нога пульсировала болью, и это было отчасти неплохо, не давало отключиться. Хасури стоял спокойно, ухмыляясь чему-то своему, принимая неистовый восторг зрителей как должное. — Роберт де Рено, шериф Ноттингемский! — провозгласил герольд, и усилители разнесли его голос по всей арене. Де Рено выглядел внушительно, несмотря на маленький рост и хрупкое сложение. В нем чувствовалась сила человека, привыкшего повелевать. Он вышел на платформу и положил руки на столбы с белой и красной полусферами-навершиями. Почти мгновенно установилась мертвая тишина. Решалась судьба воинов. — Неплохая битва, — шериф пристально взглянул на горстку бойцов, стоявших спина к спине, — и вы честно заслужили... ещё один бой на Арене. Он состоится послезавтра! Но не для тебя, Гай Гисборн! Ты будешь предан суду Высших за то, что принес этим бандитам импланты и вступил в бой без разрешения. — Сволочь, — пробормотал Робин, — какая же сволочь! Он взглянул на трибуну и снова столкнулся взглядом с телохранителем в кожаных доспехах. Невозмутимое лицо, шапка темных кудрявых волос, горящие глаза. Крики с трибун заставили Робина отвести взгляд, и в следующий момент железные пальцы старшего Гисборна стиснули его плечо. — Шевелись! Над поляной завис боевой рейдер. Он проступил почти полностью, выйдя из поля невидимости, и люди на трибунах завыли от бешеного восторга. Сквозь прозрачное силовое поле, укрывающее кабину пилота, была видна носатая физиономия Алана Дэйли. Робин ошарашенно тряхнул головой и поспешил к рейдеру. Крошка Джон нёс на руках ослепшего Джиджи, Скар прикрывал их отступление. Они втиснулись в узкую кабину для пассажиров, где для большей вместимости были вывернуты кресла. Рейдер поднялся в воздух под восторженный рев трибун. Его орудия были направлены на господскую ложу, и телохранители не могли ничего поделать. Робин бросил последний взгляд в круглое оконце иллюминатора. Даже с такого расстояния он увидел улыбку на лице телохранителя Беллема и одобрительный взгляд темных глаз. Рейдер развернулся и задрожал, вновь облекаясь в покров невидимости. И почти сразу по тому месту, где он находился, ударила волна огня. Но было слишком поздно — рейдер исчез. Белый от гнева де Рено спустился с платформы и подошел к Саймону де Беллему, ученому и техническому координатору Ордена, невозмутимо наблюдавшему за действом. — Судя по вашему виду, вы одобряете происшедшее! — ядовито заметил шериф. — На вашем месте я бы не был столь категоричен, — пожал плечами барон, — всегда нужно знать, где дать послабление. В конце концов, есть усыпляющий газ и питье, после которого не просыпаются. — Вы будете учить меня, что говорить и делать? — оскалился де Рено. Беллем усмехнулся, глядя на его перекошенное лицо. — Не злитесь так, дорогой друг. В конце концов, при правильном использовании наших ресурсов, мы сумеем не только уничтожить Осколок Земли, но и заполучить себе инопланетных союзников. — Мне бы вашу уверенность, барон! — де Рено нервно потер переносицу. — Но, думаю, эту тему нам лучше обсудить с глазу на глаз, в моих покоях. Глава IV Гай проснулся от кошмара и какое-то время лежал, не в силах понять, где находится. Джиджи тихо посапывал рядом, уткнувшись перебинтованным лицом в его бок. Наклонившись и поцеловав его в висок, Гай осторожно слез с кровати и подошел к двери. В коридоре было прохладно и царил густой красноватый сумрак, в котором, однако, можно было передвигаться, не рискуя налететь на кого-нибудь или что-нибудь. В конце коридора, в хитросплетениях труб и арматуры, раздавались жизнеутверждающие звуки. Пройдя несколько метров, Гай увидел Алана, занимающегося старым, как мир, делом с молоденькой оборванкой, чьи глаза весело сверкали из-под длинной челки. Девчонка прикусила указательный палец, чтобы не вопить слишком громко, поскольку старался Алан от души. Гай не мог оторвать взгляд от его ритмично двигающихся ягодиц, от упругих грудей и широко разведенных коленей девчонки. Стараясь не шуметь, он развернулся и поспешил к выходу. Главное, Джиджи в безопасности, думал Гай, пробираясь через развалины к небольшому конгломерату, где в числе других отщепенцев обитал Робин Локсли. Разумеется, он отправился туда, в холодные пещеры, поросшие алым и черным инопланетным мхом, прихватив с собой товарищей по Арене. — Твою мать, парень, тебя что, не учили смотреть, куда идешь? Гай вздрогнул, подняв голову. Стоявшая перед ним женщина, на которую он налетел, выронила круглый металлический сосуд, который звякнул и покатился по полу. — Матерь Божья! Гай отшатнулся, затем сделал шаг вперед, всматриваясь в знакомые черты. — Мэриан! — Гай? Она покачнулась и упала бы, не подхвати он её за талию. — Это ты! — Гай стиснул ее в объятиях и поднял в воздух. — Когда Локсли сказал, что ты жива и здесь, я решил было, что он ошибся. — Гай, — Мэриан смотрела на него круглыми глазами, — ты же погиб! Я видела, как тебя взрывом отбросило через пропасть и ударило о каменную стену! — Очухался под утро следующего дня, — Гай осторожно поставил её на пол, — тогда же и обнаружил, что мелкие раны затянулись. Крупные зажили за неделю. Я до сих пор не знаю, что это было. — О небо, Гай, это действительно ты? — Мэриан отстранилась, со священным ужасом глядя на него. — Ты совершенно не изменился! — Нет. И ты тоже, — Гисборн взял её руки в свои. — Мэр, все это время я считал, что потерял тебя! Она улыбнулась той самой лукавой улыбкой, которую он помнил все эти годы. — Пойдем, Гай, нам нужно столько всего друг другу рассказать... На маленькой жаровне уютно покряхтывал металлический чайник. Гай расположился на краю широкой кровати, застеленной стегаными одеялами. — Моя дочка шила, — улыбнулась Мэриан, разливая чай из красного мха по маленьким керамическим чашкам. — Эти одеяла, и почти всю одежду на меня и Робина. — Робина? — Гай вздрогнул. — Что ты знаешь о нем? — Всё, — Мэриан сунула ему в руки чашку и села рядом. — Он вырос на моих глазах. И моей Сандэй он как родной брат. — Он внезаконник! — Я тоже, — ее тонкие пальцы нервно пробежались по краю кровати, — если ты вдруг забыл, Гай. Я внезаконница, как и многие из тех, кого бросили здесь умирать после катастрофы. Но ХЭРН излечил нас, создал здесь особенную экосистему. — ХЭРН? — Гай с любопытством взглянул на Мэриан. — Что это? — Это и компьютер, — задумчиво ответила она, — и живое существо. Я пока не знаю, что на самом деле он такое. Вернее, не до конца понимаю. Здесь его считают божеством. Он заботится о нас, лечит, вернее, даже исцеляет, доставляет нам еду. Но зачем мы ему нужны, остается тайной. Единственный, пожалуй, у кого получается контактировать с ним без вреда для себя, это Робин. Быть может, потому, что он полукровка. — Как это? — удивленно взглянул на неё Гай. — Его мать — инопланетянка. Одна из последних представительниц своего народа. Хасури, агва, руамба — все они были созданы генетически как идеальные воины, рабы, няньки. Но создателями их была ныне не сохранившаяся раса джани. Последней её чистокровной представительницей была мать Робина. — А его отец? — Ты его знаешь. Это Аэлрик Локсли, техник-координатор из третьей зоны. Гай кивнул. В памяти всплыло красивое резкое лицо с огромными зеленовато-карими глазами. Красивый был парень, девки на нем висли. — Его вроде интересовали только его разработки, — сказал Гисборн, отхлебнув горячего бодрящего настоя. Мэриан усмехнулась. — Когда они встретились, Анум и Аэлрик, между ними сразу проскочила искра. Стояли и не могли друг от друга взгляд оторвать. Я была там, видела, с чего всё начиналось. Анум была очень красивая, но Робин унаследовал внешность отца. Хотя наполовину он джани. — Вот почему его лицо показалось мне таким знакомым! Мальчишка — копия своего папаши. — Мам, ты тут? Гай шарахнулся, едва не свалившись, когда в небольшую комнатку ворвался рыжий ураган. Пышная кудрявая грива спадала на хрупкие плечи золотой волной, маленькое нежное лицо казалось ликом ангела. — Это и есть твоя дочь? — Познакомься. Это Марион-младшая, она же Сандэй. — Ого, мам, ты завела себе парня? — рыжее диво скептически и изучающе оглядело Гая. — Ничего, симпатичный. Даже очень. Надеюсь, в деле тоже хорош. Желаю вам, ребята, весело провести время. — Эй, а ну стоять! — рявкнула Марион. Гай едва подавил первый порыв вскочить и вытянуться во фрунт. Девушка замерла, умильно глядя на мать. — И куда это ты собралась? Гай успел оглядеть девушку и её более чем скудный наряд — короткие желтые шорты и майку, едва прикрывающую маленькие груди. — Ну ма-а-а, тебе, значит, можно встречаться с парнями, а мне нет? — надулась Сандэй. — Я уже большая девочка, знаю, что можно, а что нельзя. Она чмокнула мать в курносый нос и испарилась. Гай поставил чашку на кровать и перевел дыхание. — И что это сейчас было? — Мэр-младшая или, проще говоря, Сандэй Лифорд. — Что?! — Гай, не злись. Джек Лифорд на тот момент был единственным приемлемым вариантом. Мне хотелось ребенка, а ты исчез... — Джек Лифорд, этот слизняк! — Он не слизняк! — Ещё какой! Трусливый слизняк, который свалил, бросив нас в координаторской! Мэриан вздохнула. — Ты не видел того, что случилось дальше. Джек вернулся. Вытащил из обломков меня и Тьюри, правда, беднягу Тьюри не удалось спасти, оказалась сломана шея. Потом Джек помогал мне восстанавливать тут все, собирать и организовывать людей. Он был хорошим человеком, Гай. Гисборн нервно потер пальцами морщинку между бровей. — И это его дочь? Хотя эти волосы и лисья мордочка... я мог бы догадаться. — Гай! — Молчу, — Гай хмыкнул, — и куда понесло сейчас эту фэйри? — Есть там у неё один парень, Арчер, — улыбнулась Мэр. — Пригожий, сильный, и мозги на месте. Вроде любит её. Они вместе бегают на подпольную дискотеку, думают, это великая тайна. — Девчонки и их секретики, — понимающе фыркнул Гай. — А какие секреты таишь ты, Мэр? За прошедшие полвека их наверняка накопилось немало. — Ну, не всё же сразу, — Мэриан мягко улыбнулась. — А ты женат? Дети есть? — Младший брат есть, — сказал Гай, доливая воды в полупустую чашку, — вернее, он, получается, мой внучатый племянник. Но нам легче считать друг друга братьями. Он здесь, я вас познакомлю как-нибудь. — И как его зовут? — полюбопытствовала Мэриан. — Гай Гисборн Адди. Но я называю его Джиджи. Родная бабка сдала его в приют совсем маленьким, и я узнал от твоего отца... Мэриан вскочила, выронив чашку. — Отец? Он жив?! — Уже нет, — Гаю было жаль сообщать ей об этом, но не врать же. — Он умер двадцать лет назад, вскоре после того, как рассказал мне про Джиджи. Ты помнишь, мы были с ним в не очень хороших отношениях. И он терпеть не мог Изабо. Но он также не мог смотреть, как страдает ни в чем не повинный ребенок. — Приют Святого Мальборо, — Мэриан угрюмо кивнула. — Представляю, что пришлось пережить малышу, прежде чем ты его забрал. Я пробыла там всего ничего, но хорошо помню, каким образом в детей вбивали покорность и знания. — Не представляешь, — от воспоминаний Гай передернулся. — Мы с покойным Хаджи уничтожили это проклятое гнездо. Удалось спасти часть детей. Остальные были слишком истощены. Вайтуру высасывали их жизненные силы вместе с болью и страданиями. Ну, ты же знаешь их... — Вайтуру? О господи! — вырвалось у Мэриан с ужасом. Гай мрачно кивнул. — К счастью их было немного на том клятом челноке. Хаджи был руамба, хороший воин и отличная нянька, — Гай криво усмехнулся, — мы с ним перебили всех. И я до сих пор жалею, что убил их быстро... Мэриан, ты не представляешь, что они вытворяли с детьми! Гай еще мог стоять, но не разговаривал. Он так и не рассказал, что с ним делали. Но я месяц залечивал рубцы на его спине и ожоги гортани и губ. А сердце и память не могу залечить по сей день. Пока был жив Хаджи, да упокоят звезды его чистую душу, он помогал мне с Джиджи, а потом самому пришлось. Ему было всего четыре года, Мэр. Всего-навсего четыре года! А он уже прошел через ад, сгубивший многих взрослых. И он до сих пор, спустя двадцать лет, плачет во сне и просыпается от кошмаров. Мэриан опустила голову, видимо, вспоминая собственное пребывание в приюте. — Я хочу познакомиться с ним, Гай. Он, должно быть, красивый мальчик, с такой-то наследственностью. — Он пошел в отца, — улыбнулся Гай, — здоровенный и белобрысый. Тот еще был мерзавец. Но женщины его обожали. Они помолчали, прихлебывая чай. Снаружи доносились звуки жизни этого странного места — дробный топот детских ног, смех, оклики инопланетян и людей. — Ну, мне всегда нравились темноволосые парни, — сказала Мэриан, вслушиваясь в дружный смех, удалявшийся к пещерам, — да ты и сам знаешь. Ты не представляешь, как сильно я скучала по тебе, по нашим встречам. — А как же Лифорд? — Его уже десять лет как нет в живых, — грустно усмехнулась Мэриан. — Он был хорошим человеком, Гай, но я не любила его. — И уже десять лет ты одна? — настороженно спросил Гай. Мэриан кивнула. — А ты? Ты тоже один сейчас? Гай зажмурился на миг, а когда открыл глаза, она уже стояла перед ним, нагая и прекрасная, словно древняя статуя. — С тех пор, как небо обрушилось на землю, — слабо улыбнулся он. Мэриан обняла его и поцеловала. Гай сжал её в объятиях, погасил светильник и рухнул на кровать. Мэриан хихикнула. — Всё такой же буйный! Ого, и уже готов! Я смотрю, ты не теряешь времени даром! — Я и так потерял почти полвека, — сказал Гай, подхватывая её под бедра. Мэриан вскрикнула, вонзила острые ногти ему в плечи. Она была тесной, сказались годы воздержания. Гай не особо щадил её, хорошо помня, что Мэриан предпочитает грубый и жесткий секс. Она оплела ногами его бедра и положила руки на ягодицы, задавая ритм. От этого прикосновения Гай едва не кончил, но как-то сдержался. Впрочем, надолго его не хватило, и вскоре Мэриан тревожно заерзала в его объятиях, пытаясь оттолкнуть. — Сволочь! — пробормотала она, впрочем, не особо злясь. Гай ухмыльнулся и поцеловал её в курносый нос. — Я хотел кончить в тебя. Когда-то тебе это нравилось. — Когда-то у меня при себе всегда были противозачаточные таблетки, — пробормотала Мэр, пытаясь вывернуться из его объятий. — Рожу — сам будешь растить! Ох ты ж... уже опять готов? Гай довольно бесцеремонно перевернул её и поставил на четвереньки. — Как же я скучал по тебе и твоей роскошной заднице! — искренне признался он, с блаженным вздохом приступая к приятной обязанности. Мэриан отозвалась забористой руганью и стонами, от которых у Гая окончательно сорвало все предохранители. Некоторое время в комнате были слышны только хриплое порыкивание, стоны и влажное хлюпанье. На сей раз финал настиг обоих с разницей в несколько секунд. — Хорошо-то как, — пробормотала Мэриан, поворачиваясь и прижимаясь к груди Гая, — и как же мне этого не хватало! — Да-а, — расслабленно откликнулся тот. — А теперь, любовь моя, будь хорошей девочкой и расскажи мне о Робине Локсли и этом вашем боге из машины. Они проговорили почти до самого утра. Когда Гай, усталый и довольный, вернулся в свою комнату, Джиджи ещё спал. Гай примостился рядом, натянув сползшее одеяло на плечи младшего. Джиджи забормотал во сне и заворочался. Повязка с его лица сдвинулась, обнажая пожелтевшие синяки и изрядно уменьшившуюся опухоль. Примочки из инопланетных растений, порекомендованные местным знахарем-агва, оказались отличным средством. Вытянувшись рядом с ним, Гай заложил руки за голову и принялся перебирать в памяти события дня. Он не представлял, что будет делать дальше. Сопевший рядом Джиджи повернулся и во сне закинул руку ему на грудь. Гай горько усмехнулся, вспоминая его детские годы. Уснуть тот мог только рядом с Гаем или верным добрым Хаджи, обожавшим малыша как собственное дитя. Иначе Джиджи кричал от страха, не обнаружив никого рядом. — Всё хорошо, малыш, я здесь, — прошептал он, перебирая грязные растрепанные волосы. Джиджи вздохнул и прижался щекой к его плечу. Интересно, подумал Гай, как он воспримет возвращение Мэриан? И с этими мыслями провалился в сон. Глава V Мир был черным, в сполохах разноцветного пламени. Свет далеких звезд, радужные покрывала туманностей остались далеко позади. Он видел себя в отражении — тонкую худощавую фигуру в белом ошейнике. Раскосые желтоватые глаза, изящные черты лица — не мужские. Существо, глядящее в межзвездную бездну. Робин Локсли и одновременно Анум, его мать. "Координатор Анум, пройдите в центральный отсек! Вас вызывает капитан Куру!" Он вздрогнул при звуке этого голоса, металлического, холодного, очень знакомого. Голос божества. Путь был недолог. По странным железным коридорам, мимо персонала в ошейниках с обозначениями уровня и касты, мимо собственных чуждых отражений. Он шел словно наугад и в то же время зная, куда идти. Капитан ждал у входа в кают-компанию. Рослый, красивый, с длинными алыми волосами, он излучал уверенность, силу духа. Из этой силы он, точнее, Анум черпала силы на своем тяжелом пути. — Анум, — сказал капитан, — нам нужно поговорить. Он кивнул и приложил руку к лицу жестом повиновения. — Червоточина в пяти единицах отсюда, — сказал капитан, когда они вошли в кают-компанию и развернули интерактивную карту, — видите, вот тут? Почему-то сдавило грудь и потемнело в глазах. Он-Анум смотрел в пурпурные глаза капитана, на его белоснежное лицо с прекрасными тонкими чертами. — Она ведет на окраину Галактики, — продолжал капитан, — зонд-разведчик доставил сведения о планетарной системе рыжего карлика. Третья планета, кислородная атмосфера, соотношение газов и жидкостей удивительно близко по составу к Планете-матери. — Вы же понимаете, капитан, что на нас будет объявлена охота, — прошептал он-Анум, ухватившись за пульт управления, чтобы не упасть. Куру кивнул. — Но не факт, что нас найдут. Лучше жить свободными на краю Вселенной, чем быть рабами вайтуру. Вы со мной, Анум? Это единственный шанс для всех нас обрести ту свободу, которой нас лишили. Быть может, мы будем первыми свободными джани за долгие эоны рабства. Вы со мной? — Да. И да поможет нам Владыка Звезд... Мир задрожал, растворяясь в тошнотной боли... ...Робин попытался встать и упал. Голова немилосердно кружилась. Рядом лежали две огромные туши, кудлатая и громадная — Крошки, массивная алая, с рогатой головой — Скара. Затошнило, Робин едва успел сделать шаг в сторону, и его вырвало в мусоросборник. Откуда-то доносились крики, отчаянные, жалобные. Шатаясь, словно пьяный, Робин потащился к выходу. Люди и инопланетяне метались, кто-то истерично, громко рыдал. — Робин! — сильные руки обхватили его плечи, развернули к себе. — Где был твой ХЭРН, когда похищали наших детей? Где был твой проклятый... — Заткнись, Лезва, — Робин оттолкнул от себя громадного руамбу, чьи полосы на теле и лице полыхали ярко-лиловым от сильного гнева. — Я не знаю, что случилось, но скоро узнаю. — Они похитили наших детей! — в голосе Лезвы была неизбывная боль. — Всех наших детей! — повторил он и зарыдал. Робин пробирался между воющих от горя людей и нелюдей. Голова кружилась, но куда меньше. Правда, тело было все ещё вязким и противно-слабым. Что же произошло? И как похитителям удалось проникнуть в Шервуд? Почему ХЭРН не защитил своих детей? Ответ на этот вопрос мог дать только сам ХЭРН, и к нему сейчас спешил Робин. Раньше переход по рельсовой дороге, повисшей над пропастью, казался Робину захватывающим. Теперь он не замечал ни красоты пылающего звездного неба, ни изящных извивов корневищ инопланетных деревьев, ни парящих в невесомости обломков, серебряных в приглушенном свете. Сердце его ныло. Похитили не только детей от десяти лет, но и подростков, и в их числе Сандэй. Под утро, когда все спали. Никто не знал, как такое могло произойти. Дети просто исчезли. Матери и няньки-руамба, пробудившись, подняли отчаянный вой. Осиротевшие родители стенали от отчаяния, готовые идти на край Вселенной, чтобы вернуть своих малюток. Робин дошел до порога, за которым распространялось сияние разума божества. Почти сразу он ощутил мягкое прикосновение внутри головы, и чужой голос зазвучал в ней. "Робин, тебе нужно спешить, — шелестел голос, — не бери многих, дитя. Возьми одного. Того, что называет себя Джиджи Адди. Дети сейчас находятся в замке Беллем. Там ты отыщешь их". — Но зачем они нужны Беллему? — закричал Робин. — И как ему удалось забрать их? "Это технологии народа твоей матери, Робин, — голос зазвучал устало, — транспортация из точки в точку. К сожалению, они попали в плохие руки. Если получится, постарайся уничтожить транспортатор. Обратно вам придется возвращаться окольным путем, но в замок я вас переправлю. Что до детей, то в каждом из них есть микроимплант, через который я обеспечиваю им полное здоровье и иммунитет к болезням. Но так же эти импланты могут быть перепрограммированы для посыла сигнала в определенную точку Галактики". — Я понимаю, — медленно кивнул Робин, — но кому? Кому предназначен этот сигнал? "Слишком долго рассказывать, — голос в сознании обрел металлические нотки, — скажу только, что те, кому предназначен этот сигнал, камня на камне не оставят от Шервуда. А теперь, сын мой, вспомни! Вспомни всё!" И тогда Робин завопил от боли, вцепившись в раскалывающуюся голову... Джиджи Адди сидел на краю койки и осторожно трогал заживший нос. Он был сильно удивлен, настолько, что не сразу накинулся на ненавистного Локсли, когда тот вошел в комнатку. — Успокойся, убить меня ты успеешь, — Робин ловко увернулся от бросившегося в атаку парня. — Послушай вначале, что я скажу. Джиджи замер, готовый в любой миг сорваться с места. — Похищены все дети Шервуда, — сказал Робин, глядя в голубые бешеные глаза, — их хотят использовать для мерзкого эксперимента. Фактически принести в жертву. Они всего лишь дети, Джиджи. Всего лишь беззащитные дети, за которых некому заступиться. В глазах юного рыцаря мелькнула отчаянная боль. Он на короткое мгновение сжался в тугой комок ужаса. Робин почувствовал это, как чувствовал эмоции и состояние ХЭРНа. Озадаченный, он отступил, глядя на Джиджи. — Где Гай? — выдохнул он, отступая к стене и скрестив руки на груди. Словно в ответ на его вопрос, дверь открылась и в комнату, наклонив голову, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел Гай-старший. — Я здесь, малыш. Робин Локсли? — Да, — Робин старательно подбирал слова, — мне нужна помощь... но не ваша. Я знаю, куда и зачем забрали детей, и сделаю всё, чтобы спасти их. И единственный, кого мне позволено взять с собой, это Гай Гисборн Адди, ваш брат. — Но почему он? — Гай напрягся, борясь с желанием заслонить младшего. Робин вздохнул и провел рукой по спутанной гриве. — Один вайтуру остался здесь, на Земле. Единственный из своей расы, что когда-то правила всеми этими людьми, нашедшими приют в Шервуде. Он долго ждал своего часа. Почти полстолетия он скрывался, скрывал свои мысли и чаяния. Но теперь ему удалось овладеть разумом барона Саймона Беллема, союзника Роберта де Рено, шерифа Ноттингема. И он подсказал способ привлечь внимание соплеменников, послать им сигнал сквозь Пространство. Для этого ему нужны дети, в их телах содержатся очень мощные технологии, которые, объединившись, могут дать сильный импульс, видимый в другой части Вселенной. Вы ведь понимаете меня, Гисборн? Хотя я сам не всё понимаю. — Да, думаю, что да, — серьезно кивнул Гай. — Джиджи, быстро одевайся, пойдешь с Локсли. Гисборн-младший дернулся, но, поймав взгляд брата, бросился выполнять приказ. Гай зажмурился и потер пальцами ноющие глаза. — Но почему он? — Видите ли, вайтуру внедряли в тела своих жертв чипы, способные усиливать боль и передавать её уже в виде энергии хозяевам, — Робин сглотнул, борясь с тошнотой. — Судя по всему, ваш брат был снабжен таким чипом. Теперь это его защитная карта. С ней он может пройти куда угодно, не вызывая подозрений. — Откуда у тебя такая информация? — спросил Гай, глядя в глаза парню. — От ХЭРНа, — ответил Локсли, — и у меня нет причин сомневаться в ней. Они стояли бок о бок, вооруженные, одетые в свободные суперкомби, перехлестнутые полосами металла невидимости. Достаточно было одного прикосновения, и только они могли бы видеть друг друга. Робин бросил короткий взгляд на Джиджи, удивляясь тем чувствам, что будил в нем этот угрюмый полубезумный мальчишка. — Не обольщайся, — сказал Джиджи, перед тем как вспышка ослепительного света поглотила их, — я иду с тобой потому, что это нужно Гаю. Только ему! Их тела растворились в сиянии и снова собрались уже в четырех каменных стенах. Робин огляделся, пытаясь соотнести помещение с картой, что вложил в его память ХЭРН. Джиджи поднял жезл-конденсатор, который мог сразить любого, кто стал бы им поперек дороги. В другой руке был зажат тяжелый меч. — Сюда, — шепнул Робин, открывая дверь и осторожно выглядывая в коридор, — не отставай. Он хлопнул себя по бляхе на груди и мгновенно исчез. Джиджи повторил его жест. Друг за другом они неслышно скользнули на враждебную территорию. Глава VI Пол под ногами едва заметно вибрировал от мерного гудения аппаратов. Робин и Джиджи уже почти добрались до центра замка, когда услышали детский плач. И снова Робин поразился тому страданию, что появилось на лице Джиджи. Как ни старался тот скрыть свои чувства, но боль и страх детей действовали на него сильнее, чем ему хотелось. По телу Робина прошла судорога. Вскрикнув от боли, он упал на одно колено. Полосы металла, обвивающие его тело, распались на атомы. Джиджи с удивлением смотрел на спутника, который корчился, кусая губы. — Излучение, — прохрипел Робин, кое-как поднявшись. — Ничего... я справлюсь... освободи детей! Путь по коридору к помещению, откуда доносился плач, откуда исходило смертоносное излучение, казался бесконечным. Робина трясло, голова кружилась и все тело сводило от немыслимой боли. Он видел, как Джиджи тенью скользит в комнату, и последовал за ним. — Взять его! — завопил мужской голос. Робин двигался словно марионетка, видя перед собой темную высокую фигуру, стоящую у панели управления с сенсорным экраном. Барон Саймон де Беллем! Сложно было не узнать это гордое красивое лицо. "Вперед!" Движимый приказом, звучащим в его сознании, Робин бросился на ученого. Он был меньше ростом, тоньше, но дрался как одержимый. Да он и был одержим. Краем глаза он видел, как Джиджи рубится с двумя воинами и как пытаются освободиться перепуганные дети, лежащие полукругом на металлических столах. Темный свет заструился от детских тел, жалобные стоны наполнили помещение. С нечеловеческой силой Беллем оттолкнул Робина, бросился к экрану и нажал на светящийся круг в центре прежде, чем Робин прыжком очутился у него на спине и свернул шею. Беллем тяжело сполз на пол, глядя на Робина расширившимися глазами. — Ты... опоздал... — едва слышно прошептали посеревшие губы. — Они... идут... н-н-ш-ш-х-а-а... Робин, шатаясь, выпрямился. Экран покрылся красными точками, которые пульсировали и двигались к центральному алому кругу. "Ещё не поздно!" Робин дернулся от боли, пронзившей голову. Опершись на панель, он попытался вздохнуть. "Набирай последовательность!" — завопил ХЭРН. Мерцающие инопланетные значки под руками. Робин знал, что никогда не забудет эту гонку со смертью. Он барабанил по клавишам с такой скоростью, что пальцы расплывались перед глазами. Яркая вспышка осветила экран. Откуда-то донесся истошный рев. Джиджи метался между столов, разрубая путы. Уже успевшие освободиться дети помогали ему, как и кудрявый телохранитель Беллема. Из носа и ушей охранника текла кровь, глаза покраснели, но выглядел он вполне вменяемым. "ДА-А-А-А!" Робин тяжело сполз, дрожа всем телом от охватившей его слабости. — Уводи их, — слабо произнес он, обращаясь к Джиджи, — уводи отсюда. Скорее! Тот наклонился и закинул его руку себе на шею. Другую руку подхватил телохранитель. — Сюда! Здесь камера переброски! — знакомый звонкий голос заставил Робина приободриться. — Скорее! Ноги подгибались. Робин пытался собраться с мыслями, но страшная слабость овладела им. — Транспортатор, — едва слышно произнес он, — его надо... уничтожить... Дети один за другим исчезали в расколотой бесконечности. Следом исчез телохранитель Беллема, держащий на руках безжизненное тельце. За ним последовала Сандэй. — Твой пояс, — Робин кое-как заставил себя двигаться, — мой тоже... сними... склей. Теперь набери последовательность. Три единицы, три девятки, три шестерки, икс, зет. Джиджи поднял Робина, обхватив его за талию. Вслед за тем страшный удар швырнул их на металлическую решетку, под которой роились в невесомости обломки. Взрывная волна в обе стороны, подумал Робин, прежде чем отключиться. Шервуд жил своей странной жизнью. Дети вернулись к родителям, их спасители в одночасье превратились в героев Шервуда. Правда, Джиджи забился в свою комнату и практически не выходил. Зато новый друг шервудцев, крепкий молчаливый полукровка по имени Назир, был сразу принят в сообщество внезаконцев. В нем старший Гай узнал того, кто помог ему на Арене, да и в замке Беллема он спас Джиджи жизнь, сокрушив робота-охранника. Впрочем, именно Джиджи Назир и был обязан собственной жизнью. Борясь с ним, тот случайно нанес удар коротким кинжалом под ключицу, где находился разъем для имплантов. Имплант, подчинявший волю Назира его хозяевам, вышел из строя, и он обрел, наконец, свободу. Робин приблизился к грани, за которой его ждало Слияние. Помедлил мгновение, затем шагнул вперед. "Ты пришел за ответами, сын мой?" — Да, — ответил Робин, глядя в мерцающий шар, увенчанный сетью антенн, напоминающей оленьи рога. — Мне нужны ответы. Я должен знать! "Беллем собирался подать сигнал флоту тех, кто преследовал моих детей, — медленно прозвучало в голове. — Доберись они до Земли, здесь не осталось бы камня на камне. Но с твоей помощью сигнал удалось перенаправить". — Куда? — голос Локсли сорвался. Какое-то время царила мертвая тишина. Затем он ощутил, как в мозг медленно просачивается щупальце чужого разума. "В черную дыру на окраине Галактики, — ответил ХЭРН. — Это был единственный способ защитить Землю". Робин кое-как поднялся и поплелся к мосту. Его щеки были мокры от слез. У самого моста он едва не упал, но сильные руки подхватили его. — Не будь идиотом, — сказал Джиджи, помогая ему взойти по ступеням. — Не стоит оплакивать этих тварей. — Они — живые существа! — Они твари! Мерзкие выродки, питающиеся чужой болью! Детской болью! Джиджи выпустил его и сел, прислонившись спиной к растяжке. Его била нервная дрожь. — Ты сталкивался уже с ними? — тихо спросил Робин. — Да, — с трудом ответил Джиджи, — я был одним из детей приюта Святого Мальборо. Глаза Робина расширились от ужаса. Джиджи стиснул голову кулаками, зажмурившись и пытаясь не стонать. Робин положил руку ему на плечо. — Ты отомстил. Без тебя ничего бы не получилось! Джиджи хрипло выдохнул, прижал кулаки к глазам. Затем поднялся, сбросив с плеча руку Робина. — Да... может, теперь я смогу спать... без кошмаров... — произнес он сдавленным голосом. — Пошли, брат хочет тебя видеть. ЭПИЛОГ Дни шли дорогами живых, а мертвые ждали своего часа. В горькой тяжелой дреме они покоились в невесомости, в корнях чужеродных деревьев. И тот, кого почитали столетия назад как хранителя этих земель, слившись в единое целое с рукотворным созданием чуждого мира, тоже ждал. Пока у него была лишь горстка бывших рабов и мастеров. Но скоро, очень скоро он сумеет перейти границы, заданные его полуразумным симбионтом. Шервуд не сумеет удержать его. Странное чувство посетило его и ушло. Снова он попытался вспомнить недавние мысли, но было слишком трудно. Кто-то в Шервуде испытывал боль. Словно сияющие нити потянулись от него к страждущему. Короткий миг покоя был сладок. И он порадовался своему беспамятству. Корабельный компьютер хранил информацию, полученную из ноосферы и записанную на жидкие кристаллы сверхпамяти. Древние существа, давно ушедшие в небытие, вернулись. И в контакт с компьютером вступил дух хранителя этих мест, пробудившийся в миг столкновения с планетой. От него компьютер почерпнул информацию о людях, обитателях этой планеты, о чувствах, событиях, о времени и пространстве. Теперь ему трудно было понять, где его чувства, а где чувства того, кто звался Хэрном в незапамятные времена. Люди и нелюди, жизнь и смерть. Все перемешалось, и на изломе веков родился новый мир, Осколок Земли, Шервуд. Это был его мир. "Тебе не удастся..." Компьютер протянул два кристалла, испарил их и превратил в контакты для вербальных ощущений. Странная гордыня и странные желания древнего существа мало волновали его, поэтому он просто стирал эти желания, как стирал из памяти своих подопечных знание о том, что они были созданы рабами вайтуру. Теперь они — свободные люди! Навсегда! "Навсегда, не будь я капитан Куру!"

@темы: Робин из Шервуда, творчество, фанфикшен

---

Название: Сердце леса

Автор: Аллорет НКеллен
Бета: fandom Robin Hood 2014
Канон: Robin of Sherwood
Размер: мини, 1099 слов
Пейринг/Персонажи: Робин Гуд, Гай Гисборн
Категория: джен
Жанр: ангст, броманс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Гай знал теперь, что больше никогда не будет один
Предупреждение: отсылка к событиям 3 серии 2 сезона "Повелитель деревьев"


Впервые он очнулся в лесу спустя две седмицы после того, как проплутал по тому же лесу волей древнего божества. Полуголый, в разодранной камизе, он лежал у корней громадного дуба. В какое-то мгновение ему приснилось или привиделось, будто сам он — гигантское дерево, видевшее еще времена без людей. Что руки его — ветви, а тело превратилось в могучий кряжистый ствол, ноги вросли в землю на чудовищную глубину, достигая едва ли не самого ада.
Гай сжался в комок, пытаясь понять, осознать себя, как человека, но это было непросто. Помогло знакомое фырканье и теплое дыхание, согревшее заледенелую спину. Фьюри толкнул его мордой, заставляя подняться. Гай обхватил руками мощную шею, подтянулся и кое-как выпрямился, встал на негнущиеся онемелые ноги. Голова закружилась, и он едва не свалился, но сумел не только устоять, но и взобраться на спину верного коня, который фыркнул и двинулся по едва заметной тропке к выходу из леса.
Шерифа к счастью не было в замке, за какой-то надобностью старый греховодник отправился в аббатство к любимому братцу. Гай воспринял это как дар небес. Объяснять желчному де Рено свои прогулки во сне ему совершенно не хотелось. Он нарычал на нерасторопного слугу, велел разогреть воды в купальне и принести туда чистую одежду. Больше всего на свете хотелось согреться, так холодно ему не было даже в детстве, когда отчим запер его в пустой башенной комнате, наказав так за пустячную провинность. Тогда Гай думал, что холод будет вечным. Сейчас же ему казалось, что весь мир наполнен звенящим льдом. И лишь забравшись в обжигающе горячую воду в бадье, он почувствовал, как оттаивает кожа.

Второй раз он проснулся в лесу спустя седмицу после первого раза. Тупо ныли разбитые ноги, и снова было чувство, что он — дерево, а волосы его — густая крона дуба. Ему слышалось пение птицы, так близко, что отдавалось громом в голове. Он чувствовал горячий луч солнца, согревающий его тело, вернее, ветвь, открытую свету. Гай пошевелился и попытался вздохнуть. Это было труднее всего. Деревья дышат странно, листьями, корой. Он мучительно бился, пытаясь дышать по-человечески.
— Тише... ты расшибешь себе голову о корни, — донесся издалека знакомый голос. Неимоверно горячие руки стиснули его лицо. Некоторое время он не чувствовал ничего, кроме этого обжигающего прикосновения. Деревья не видят. Но они ощущают. И он ощущал всей корой, всеми листьями, что это друг, носитель духа, правящего всеми деревьями.
— Посмотри на меня, Гай...
Где-то далеко возникла странная дрожь, он не мог слышать, деревья не слышат. Но он понимал.
— Гай, ты слышишь меня?
Он задрожал мучительно, чувствуя, как рвутся связи, как тает ощущение себя. Из горла вырвалось слабое сипение. Мир дрожал, собираясь в одну точку на неимоверно прекрасном лице.
— Гай, ты человек, пойми это, — в голосе и взгляде Робина было сострадание, и рыцарь наконец-то смог вздохнуть. — Посмотри на меня!
— Лок... сли... — имя получилось выговорить только в два приема.
— Тише, Гай, — жесткая ладонь снова коснулась щеки. — Здесь рядом хижина, пойдем, тебе нельзя тут оставаться.
Приземистая, почти по мшистую крышу утопленная в земле хижина оказалась неожиданно теплой и уютной. Робин втащил его внутрь и уложил на дощатый настил, покрытый истертыми до кожи шкурами. В углу, в небольшом полукруглом очаге едва трепетал огонь. Гай лежал, повернув голову, и мог видеть лишь спину разбойника, раздувавшего пламя. Потом Робин повернулся, держа в руках деревянную чашку, от которой поднимался пар.
— Это поможет тебе согреться.
Робин опустился на колено рядом с лежанкой, просунул свободную руку под плечи Гаю. Костистое колено уперлось тому в спину, поздоровавшись со столь же твердыми позвонками.
— Потихоньку, не торопись.
Гай глотнул, готовый уже на все, лишь бы избавиться от чудовищного всепоглощающего холода. Словно струйка раскаленного металла прокатилась по горлу. Но он продолжал глотать, давясь, дрожа всем телом и чувствуя, наконец, как по жилам побежали живые волны огня. Желудок несколько раз содрогнулся в позывах тошноты, но Гай с легкостью справился с ним.
— Можешь сидеть, или лучше ляжешь?
Гай кое-как уперся все еще непослушными руками в лежанку, пристраивая снова ставшее родным тело.
— Хорошо, — серьезно кивнул Робин, — как хочешь.
— Что... что происходит? — говорить было труднее, но Гай справился и с этим.
— Лес взял часть твоей души и взамен отдал тебе немного своей, — в голосе Робина звучали печаль и странная болезненная нежность. — Как в свое время сделал это со мной.
Гай прикусил губу. Где-то внутри рождалась буря эмоций, ненависти, ярости, обиды, отчаянной жажды чего-то. Он обхватил колени, глядя перед собой. Робин положил руку на его предплечье, и Гай какое-то время просто смотрел на его тонкие, похожие на молодые веточки, пальцы.
— Я не хочу, — выдавил рыцарь, с трудом проталкивая слова в обожженное пульсирующее горло, — почему... почему он просто не убьет меня?
Робин покачал головой.
— Я не знаю, Гай. И не знаю, почему он выбрал тебя. Но ты хотя бы не будешь один, наедине со своим отчаянием. Я был один на один со своим. Каждое утро несло мне то, что чувствовал сегодня ты, пробудившись у старого дуба.
Он отошел к очагу и наполнил чашку из котелка, стоявшего на подогретых камнях.
— Вот, выпей, это отвар из трав. Он помогает оставаться человеком несмотря ни на что. Отныне ты всегда должен будешь пить его, если не хочешь слиться с лесом. Мне дала рецепт этой смеси старая сумасшедшая знахарка, что живет на отшибе.
— А твои люди? — Гай сам не знал, почему спросил об этом. Так жутко ему не было уже очень давно.
— Никто из них, — покачал головой Локсли, — никто не приглянулся лесу настолько, чтобы слиться с ним. Теперь нас двое, ты и я.
— Лучше умереть, — Гай покачал головой, — упасть на меч...
— Не все так просто, — грустно улыбнулся Локсли, — если ты умрешь сейчас, то лес заберет тебя, сделает своим навеки. Я не нашел пока способа освободиться от этой участи. Но я найду. Обязательно найду, — голос его дрогнул, и в нем Гаю послышалось глухое непреходящее отчаяние. Наверное, это отчаяние что-то изменило. Он не мог понять, не мог объяснить. Он просто потянулся, взял чашку из рук Робина и медленно выпил все до капли. Затем поднялся, опираясь о стену.
— Мне надо идти. Если де Рено узнает...
Робин кивнул. Гай смотрел в его юное лицо с огромными нечеловеческими глазами. Вдруг подумалось, что и него теперь будет такой взгляд. Словно из души твоей смотрит на мир древнее божество. Он не мог бы сказать, откуда пришло это чувство, но знал, что оно правильное.
— Будь осторожен, — сказал Робин, проводив его тайными тропами к опушке, — и возвращайся поскорее... брат.
Гай хотел было возразить, но вместо этого кивнул. Буря внутри утихла, оставив что-то, чего он не мог пока осознать, не мог понять. Но это нечто разгоралось внутри, заполняя его измученную душу, успокаивая, утешая. Гай шагнул вперед, выпустив пальцы Робина. Тонкая зеленая нить протянулась от его сердца к сердцу разбойника, спаивая их в единое целое. И Гай знал теперь, что больше никогда не будет один.

@темы: Робин из Шервуда, творчество, фанфикшен

---

Название: Ну, здравствуй...

Автор: Аллорет НКеллен
Бета: fandom Robin Hood 2014
Канон: Robin of Sherwood
Размер: мини, 2590 слов
Пейринг/Персонажи: Гай Гисборн/ОЖП, Робин Локсли, шериф Роберт де Рено, ОМП
Категория: джен, гет
Жанр: ангст, броманс, романс
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: (если есть)
Краткое содержание: ничто никогда не заканчивается
Примечание: постканон

Кошмары возвращались. Гай уже почти научился жить с ними, научился принимать их, как доказательство того, что Локсли никуда не уходил из Шервуда. Временами ему чудилось, будто он сходит с ума, и первый рыцарь шерифа Ноттингемского делал все, чтобы просто не думать об этом. Он почти все время проводил, гоняя солдат, охотясь, либо объезжая владения милорда. Но то было днем, а ночи впивались в него, как злые псы, только грызли не тело, а душу. В безумных снах он снова шел через темный лес, видя перед собой мелькающую узкую спину в грязной рубахе, длинные темные волосы, отросшие ниже лопаток. Он бежал следом за Локсли, понимая, что тот мертв. И когда, наконец, настигал, то хватал за плечо и разворачивал к себе лицом.
В кошмарах Локсли казался совсем юным, таким, каким Гай впервые увидел его. Те же тонкие руки, гибкое тело, словно состоявшее из костей, кожи и связок. Те же глаза, веселые и одновременно полные странной тоски. Во сне он казался совсем мальчишкой. Во сне он выглядел, будто ангел с витражей в соборе, куда Гая однажды свозил отчим. Гай смотрел на него, не пытаясь поднять меч или ударить, потому что знал — убив Локсли, он убьет и самого себя. И когда с лица Локсли начинала сползать кожа, он не мог пошевелиться или закричать, он мог только смотреть, как обнажаются... не кости, нет, нечто ослепительное, сияющее, словно солнце в погожий день. Он хотел кричать... хотел бежать... и не мог.

Дни складывались в недели, месяцы превращались в годы. И всякий раз за месяц до того дня, когда погиб Локсли, начинались проклятые сны. Всякий раз, когда он уже думал, что избавился от них, они являлись.
"Скоро стемнеет, Гай, а ты так и не получил благословения..." — раз за разом звучал мягкий, вкрадчивый голос того, кто ушел... и остался. Навсегда остался, чтобы терзать его.
Это было странно, но за все годы Гай ни разу не обмолвился никому о своих снах. Даже на исповедях, которые случались более, чем редко, он не находил в себе сил и решимости заговорить о них. Ночи несли ад понимания. И, просыпаясь в поту, Гай лишь закусывал пальцы, силясь сдержать стоны. И время не утишило той боли, что поселилась в его душе со времени гибели Локсли. Эту боль не вытравить было ничем, как и те мгновения и расстояния, всегда отделявшие острие меча Локсли от его сердца. Он не хотел думать, мечты были чужды ему, чужды самому складу его души, но не раз он ловил себя на том, что мечтает, чтобы Локсли либо чудом, либо волей своего отца-демона остался жив. И чем больше проходило времени, тем сильнее грызла его эта тайная тоска-мечта.

Прошло семь долгих лет. Семь лет с той минуты, как надежда ушла из жизни Гая. Он не помнил, чтобы хоть раз испытывал радость после этого дня. Даже попытка завладеть сокровищами принесла не счастье, а холодное чувство, отдаленно напоминающее удовлетворение. И все больше наваливалась усталость сродни той, что охватывает стариков. А ведь ему было только тридцать два года.
Шериф де Рено сильно сдал после истории с глиняным големом. По счастью мерзкая кукла рассыпалась незадолго до прибытия к месту назначения, так что шериф не получил никакой кары за обман. Но это событие подкосило его. Почти месяц он хворал, не желая никого видеть, свалив все дела на Гая. Когда же хворь прошла, то де Рено был весьма удивлен, что замок все еще цел, и Гай управляет им вполне достойно.
С тех пор миновало почти четыре года. Иной раз Гай, которого де Рено оставлял за старшего во время отлучек в гости либо в аббатство к брату, бывал жесток с крестьянами и слугами, но в такие мгновения словно горячее дыхание обдавало его щеку, и он чувствовал, как на плечи ложатся теплые руки. Когда это случилось впервые, Гай едва не тронулся умом от потрясения. Редко ему доводилось напиваться до такого состояния, как после первого прикосновения с того света.
Понемногу он приучил себя не вздрагивать, и в таких случаях пытался найти смягчающие обстоятельства для людей, приходивших к нему на суд. В эти минуты он почти успокаивался, чувствуя за спиной присутствие. Чье? Ему хотелось думать, что Локсли.

Седьмой год принес еще более странные видения и сны. Измученный Гай старался проводить ночи, бодрствуя, либо напиваться до мертвецкого состояния, но ни то, ни другое не помогало. Снова Локсли бежал от него в лесную чащу, и снова Гай спешил за ним. И снова пробуждался, окаменевший от ужаса и мокрый от пота, вцепившись влажными пальцами в медвежью шкуру и глядя перед собой невидящими глазами.
Он не мог вспомнить, что так напугало его, помнил лишь ослепляющий свет и слышал голос, произносящий странные слова. Он не понимал этих слов, но голос был женским и в нем слышались слезы. Этот голос выламывал тело, а речитатив сводил с ума. Временами Гай слышал жалобное хныканье и всхлипы даже днем.
Ночь несла боль. Но было и еще что-то. Что-то новое, странное. Локсли остановился на опушке, держа в руке обломки своего верного лука. Гай перевел дыхание и двинулся к нему. Тот медленно поднял половинки лука. Глаза его были печальны.
"Благословение, Гай... тебе нужно благословение", — прошелестел беззвучный голос.
А потом Гай увидел девушку. Она шла от него по узкой лесной тропинке, и белое платье ее было запятнано кровью. Она шла и пела, и от этой песни или, скорее, речитатива вроде тех, что выговаривают плакальщицы, у Гая оборвалось сердце. Но теперь он понимал каждое слово, хотя девушка по-прежнему пела на неизвестном ему языке.
"...Я врагом твоим не был, ты знаешь. Я умру, ты за мной истаешь... Не зови, не моли вернуться. Не успеешь ты оглянуться, как явлюсь пред тобой, готовый от беды укрыть тебя снова. Пусть как враг, как зверье лесное... Или мне не будет покоя..."
Локсли подошел к нему и коснулся его щеки впервые за все время. Он не открыл рта, но голос его прозвучал в сознании Гая: "Следуй за мной!"

Поутру Гисборн проснулся чуть живой от душевной боли и тоски. Измотанный, с темными кругами под глазами, он сам походил на призрак. Слуги шарахались от него и по малейшему шевелению губ бросались исполнять приказания. Был седьмой день с начала видений седьмого года. Гай велел вывести из конюшни Фьюри, который постарел, но по-прежнему служил ему верой и правдой. Взяв сокола, подаренного ему одним из лордов и испросив разрешения у шерифа, Гай выехал из замка и направился в низину, где обычно водилась мелкая дичь.
Теплый ветер развевал его волосы, подрезанные шапкой. Не будь темных кругов под глазами и морщинки меж бровей, он бы казался совсем юным. Фьюри шел ровным галопом, подстраиваясь под седока. Впереди в высокой траве замаячила высокий худой человек в драной рубахе и с длинными, ниже лопаток, волосами. У Гая от волнения сбилось дыхание, он пригнулся к шее коня, сжав коленями его бока, и тот ускорил шаг. Но хотя человек и шел не торопясь, Гай никак не мог настигнуть его. Сокол возмущенно заклекотал, впиваясь когтями в кожаную перчатку. Фьюри принялся подниматься на холм, откуда был спуск в низину. На вершине Гай остановил его, чувствуя, как бешено колотится сердце. Фьюри затанцевал, тревожно всхрапывая. Человек с длинными волосами исчез, словно его и не было. Гай нигде никого не видел. Помедлив, он тронул коня и стал спускаться в низину. Сердце у него ныло, как всегда, когда он бывал здесь.
Фьюри шел ровным галопом, Гай чуть придержал его, завидев поодаль, у самой косы, отделявшей Ноттингем от владений графа Дюбуа, женскую фигуру. Удивленный, он смотрел, как женщина, не разбирая дороги, бежит в его сторону. И только когда она оказалась в ярдах в пяти от него, Гай понял, что вся ее одежда состоит лишь из густых черных волос, облаком окутывающих тело. Она подняла голову, увидела его и замерла. Лицо ее было совсем молодым, она была едва ли старше двадцати лет, большие глаза, цветом похожие на драгоценный северный янтарь, полны страха.
Гай спрыгнул со спины Фьюри, держа перчатке сокола. Что-то екнуло в груди при виде этой девушки. Раздался топот копыт, и из пролеска вылетели несколько всадников, которыми предводительствовал Саймон Дэлоури, владетель Дюбуа. Девушка оглянулась, вскрикнула и побежала к Гаю.
Тот шагнул вперед, и спустя несколько мгновений измученная, задыхающаяся девушка упала к его ногам. Она не просила, не умоляла, лишь обняла его колено и прижалась к нему лицом. Сердце у Гая снова заколотилось.
— Стойте, сэр Саймон! — поднял руку молодой рыцарь, глядя в злые синие глаза старого, чье изуродованное шрамами лицо являло собой устрашающую картину. Дэлоури поднял коня на дыбы, но тут узнал Гая.
— Приветствую вас от имени милорда и своего собственного, сеньор Дюбуа, — слегка поклонился Гай, отдавая дань уважения старшинству. — И всегда рад видеть вас другом и союзником Ноттингема.
Старый рыцарь спешился, передав поводья одному из сопровождающих. Видно было, что вежливый привет и спокойная речь Гая немного утишили его ярость.
— И тебе привет, сэр Гай из Гисборна, — кивнул Дэлоури, — в добром ли здравии твой сюзерен?
— Он вполне здрав, сэр Саймон, — спокойно ответил Гай. — Как видите, сегодня я отпросился на охоту с моим новым соколом. Взгляните, видели ли вы когда-нибудь подобную птицу?
— Поистине, великолепное создание, — восхитился Дэлоури. — Насколько я могу судить, эта птица из соколятни графа Моргвина. Его соколы славятся по всей Англии.
— Вы правы, и глаз у вас на редкость верный, — улыбнулся Гай, — этот сокол подарен мне сэром Юстусом из Моргвина в последний его визит.
Дэлоури облизнул губы. Было заметно, что сокол ему очень понравился. Гай взглянул на девушку, которая так и стояла на коленях, прильнув щекой к его ногам. Решение зрело в нем с того мгновения, когда он только увидел ее. На плечи легли незримые горячие руки, и тихий вздох не слышал никто, кроме него.
— Кто эта девица? — безразлично спросил Гай, сдвинув ногу так, что девушке пришлось отстраниться. Дэлоури состроил отвратительную гримасу.
— Всего лишь сарацинская девка, которую я решил испробовать перед тем, как отдать слугам. Строптивая кобылица, о бока которой ломали мало палок.
— Девственна? — Гай с трудом заставил себя говорить равнодушно и молил всех святых, чтобы старик не обратил внимания на его вспыхнувшие щеки.
Дэлоури хмыкнул.
— Само собой. Я не стал бы вставать с места ради порченой суки, просто велел бы спустить собак.
Гай усмехнулся, подкинув на руке сокола, который взмахнул крыльями и заклекотал. Внимание старого рыцаря тут же оказалось вновь приковано к прекрасной птице.
— Что вы думаете насчет обладания этим красавцем? — словно бы невзначай спросил Гай.
— Думаю, обладатель его может почитать себя счастливцем, — Дэлоури восхищенно покачал головой.
— В таком случае я прошу вас принять этого сокола от меня в дар от чистого сердца и с лучшими пожеланиями, — Гай привлек все свои познания, коим обучился у придворных, иной раз гостивших в Ноттингеме.
— Это поистине драгоценный дар, — Дэлоури с трудом перевел дыхание, — и не будет ли он слишком дорого стоить вам, сэр Гай? Ведь он из соколятни вашего сюзерена.
— О, этот сокол принадлежит лично мне, — Гай послал старику самую очаровательную из своих ухмылок, — и я имею полное право распоряжаться им по своему усмотрению.
— Но что же вы хотите взамен? — Дэлоури бросил выразительный взгляд на девушку, дрожавшую у ног Гая. Тот осторожно пересадил сокола на седло, снял кожаную рукавицу и протянул ее Дэлоури.
— О, если вы уступите мне эту девицу, я почту себя вполне счастливым, — сказал он, провожая взглядом сокола, занявшего место на руке нового владельца. Дэлоури осторожно погладил серые перья на крыле птицы.
— Она ваша, сэр Гай, — все, кроме сокола, уже мало занимало его, и Гай поторопился воспользоваться этим. Сорвав плащ, он набросил его на скорчившуюся в траве девушку, легко поднял ее и усадил в седло.
— Доброго вам дня и хорошей охоты, сэр Саймон.

Девушка сидела, прильнув к его груди, и Гай чувствовал себя до странного спокойным и сильным. Тревоги, боль и безысходность, терзавшие его последние годы почти непрерывно, вдруг оказались так далеко.
— Благодарю, мой господин, — мягко произнес женский голос, и Гай вздрогнул, таким знакомым он показался.
— Как тебя зовут? — спросил он, оттягивая за волосы ее лицо от своей груди. Девушка слабо улыбнулась.
— Мунис.
— Ты сарацинка?
— Да, господин.
Он выпустил ее волосы, и она снова доверчиво прижалась к нему. Гай направил Фьюри прямым ходом к Ноттингему, но не гнал сильно. Ему было хорошо ехать, держа в объятиях воплощенную нежность по имени Мунис.

Де Рено с любопытством оглядел приобретение Гая и пожал плечами.
— И за эту девку ты отдал отличного сокола? — язвительно поинтересовался он. — Мда-а, я-то думал, что времена твоих глупостей миновали. Впрочем, насколько знаю, тебя никогда особенно не интересовали девки, разве что та еврейка, из-за которой ты едва не лишился головы.
Гай пожал плечами. Ехидные замечания шерифа давно уже не трогали его.
— Если вы позволите, милорд, я бы поднялся к себе, — сказал он, положив руку на плечо своей новой собственности.
Де Рено еще немного поехидничал, но в конце концов позволил ему уйти. Гай вздохнул с облегчением, поднявшись в свои покои, больше напоминавшие каменный мешок. На стенах висели потертые шкуры, крошечный камин, едва разгонявший ледяной холод, жесткая лежанка, тоже застеленная шкурами.
— Я велю принести тебе платье, — сказал Гай, заметив, что девушка забко кутается в его плащ. — Будешь жить здесь, и постарайся не попадаться на глаза милорду.
Мунис смотрела на него своими янтарными глазами, и в их глубине безвозвратно тонули кошмары и боль одиночества.
— Велит ли господин своей рабыне разжечь огонь в камине? — тихо спросила она, наклонив голову так, что пышные волосы волной заструились по правому плечу.
Неожиданно для себя Гай погладил ее по щеке.
— Почему ты побежала ко мне? — задал он вопрос, терзавший его с того мгновения, как она упала к его ногам в поле.
Мунис пожала плечами и неожиданно лукаво улыбнулась.
— Ты видел того, кто шел за мной. Другие были еще омерзительнее и хуже. А в твоих глазах, мой господин, я не увидела злобы и ненависти. Лишь грусть была в них. Ты показался мне ангелом, господин, ибо за мной гнались демоны. И я упала к твоим ногам... И не ошиблась.
Гай усмехнулся и провел ладонью по мягким волосам девушки.
— Я принесу одежду для тебя и поесть нам обоим. А ты разожги огонь.

Когда спустя месяц Гай объявил, что женится на спасенной им девице Мунис, шериф скривился. Однако он вынужден был признать, что девушка достойна стать супругой его первого рыцаря. Мунис не была простолюдинкой, ее отцом был сарацинский воин, служивший в свите самого Саладина. Она была обучена владению саблей и луком, а также умела разбирать сложные аравийские письмена и латинские буквы. При всем том Мунис была скромна и вдобавок, несмотря на все перипетии судьбы, сумела уберечь невинность.
Гай увез молодую супругу в Гисборн, уже порядком обветшавший. С ним были всего трое слуг и две молодые служанки, которых де Рено подарил им на свадьбу. Мунис не роптала, напротив, сразу принялась обживать замок, обустраивать его. Она оказалась мудрой управительницей, и вскоре жалкий клочок земли и маленькая деревенька, все еще остававшиеся во владении Гая, стали приносить пусть небольшой, но доход.
Почти сразу же после первой брачной ночи, еще более укрепившей Гая в правильности сделанного им выбора, она понесла и спустя положенный срок попросила мужа позвать повитуху. Роды были первыми и проходили долго и мучительно.
Гай мрачно слонялся по коридорам, вслушиваясь в доносящиеся из спальни стоны и голоса. Затем спустился вниз. Руки его дрожали от волнения. Наконец сверху раздался крик младенца, и у новоявленного отца голова пошла кругом. Налив полный кубок вина, он выпил его залпом. Когда вбежала молоденькая служанка, Гай едва не подскочил на месте.
— Милорд... сэр Гай... — девушка запыхалась, но сияла от радости, — у вас сын!
Гай выронил кубок и бросился наверх, к покоям жены.
Мунис лежала на устланном мехами ложе, измученная и слабая, с побелевшими прокушенными губами. Но при виде мужа радостная улыбка озарила ее лицо. Гай быстро пересек комнату и склонился над ней и малышом, завернутым в чистую холстину, которого она держала на руках.
— Взгляни, мой господин, — прошептала она, показывая уже омытого крошку, который посасывал кулачок и смотрел на него до боли знакомыми глазами цвета древесной листвы.
Гай пошатнулся, оперся на стену, пытаясь перевести дыхание. К горлу подкатил комок. Опустившись на колени, он осторожно взял из рук Мунис сына и заглянул в недетские мудрые глаза. Сглотнул комок в горле, уже не пытаясь удержать текущие по лицу слезы. А потом прошептал одними губами:
— Ну, здравствуй, Локсли...

@темы: Робин из Шервуда, творчество, фанфикшен

---

Название: Народное средство

Автор: Аллорет НКеллен, Shiae Hagall Serpent
Бета: fandom Robin Hood 2014
Канон: Robin Hood BBC
Размер: драббл, 900 слов
Пейринг/Персонажи: шериф Вейзи/Мэриан Найтон, фоном Робин Гуд/Гай Гисборн, ОМП
Категория: гет, слэш (фоном)
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: иногда помощь приходит с самой неожиданной стороны


В день свадьбы с шерифом Ноттингемским леди Мэриан Найтон выглядела счастливой невестой, а обитатели замка и окрестностей искренне радовались новой хозяйке. Да и Вейзи заметно подуспокоился. Перед самым венчанием он еще слегка нервничал, но следующие две седмицы стали для горожан, крестьян, слуг, стражи и разбойников настоящим раем. Даже коровы, лошади, куры и псы были благостны, что привело к увеличению удоев, количества жеребят и снесенных яиц и заметному уменьшению числа покусов.
Милорд практически не покидал замок в целом и спальню в частности, направляя свой бурный темперамент на молодую супругу. Робин с Гаем тоже вздохнули спокойно, получив, наконец, возможность беспрепятственно бить друг другу морды, после бурно мириться, затем снова сцепляться и так до бесконечности. В общем, всем казалось, что наступил золотой век, и для полного счастья не хватало только манны небесной.
Однако вскоре над Ноттингемом начали медленно, но верно сгущаться тучи. Леди Мэриан точно подменили: она раздражалась по малейшему поводу, и слугам от нее теперь прилетало ничуть не реже, чем во времена одиночного правления Вейзи. Утешало бедняг только то, что рука у хозяйки была все же не такой тяжелой.
В чем крылась причина этих перемен, не знал никто. Леди мрачнела все больше и даже попыталась перебраться в отдельную спальню. Однако Вейзи подобной вольности не допустил и после первой же попытки супруги улизнуть проявил немалую доблесть, залюбив ее буквально до обморока. Добудились ее только к вечеру следующего дня.
За прошедший день шериф успел переделать кучу дел, построить обитателей замка, написать принцу Джону донос на двух баронов, чьи земли граничили с владениями Найтонов, а также подкрепиться бараньей лопаткой и парой бутылок доброго вина.
Увидев на пороге бодрого и готового к любовной схватке мужа, Мэриан застонала и зарылась в подушки. Вейзи извлек ее оттуда, трижды исполнил супружеский долг, чмокнул в курносый нос, назвал "солнышком", сгреб в охапку и захрапел.
Собственно, в этом и крылся корень всех бед. Поначалу Мэриан нарадоваться не могла на любвеобильного и ласкового мужа и воспринимала его храп как неизбежное зло, прилагающееся ко всему хорошему. Конечно, она могла бы поспать и днем... Но помимо собственных желаний у Мэриан были обязательства перед жителями графства. Раз уж она обладала немалым влиянием на шерифа, нужно было присматривать за ним, следить, чтобы он не обижал крестьян, не повесил кого лишнего и поменьше общался с принцем Джоном, который толкал его на путь зла. И с каждым днем это было все труднее и труднее.
Храп у Вейзи был поистине богатырский. Храпел он так же, как и любил: мощно, свирепо и умопомрачительно громко. Мэриан злилась, пыталась сбежать... Все безрезультатно. Засыпал Вейзи, только заключив любимую в объятия и пригревшись на ее пышной груди.
Советы замужних дам и служанок, с которыми Мэриан поделилась своим горем, не помогали. Прищепка на нос слетела в считанные секунды. Подуть в ухо не получалось. Далее последовали кулинарные рекомендации, но и они не возымели эффекта. Если на печеную морковку Вейзи еще согласился (одна из служанок шепнула по секрету, что она помогает от храпа и для увеличения мужской силы), то настой бузины отверг наотрез, поначалу для пробы напоив двоих слуг. Бедняги провели в нужнике целый день, а потом смотрели на Мэриан печальными собачьими глазами.
Попытки толкаться и пинаться для пресечения храпа лишь пробуждали Вейзи, который воспринимал это как заигрывание и, зевая и ворча нежности, приступал к ублажению возлюбленной. Спустя еще седмицу Мэриан сдалась. Выждав, пока дражайший супруг проснется и отправится вершить зло, она извлекла из тайника под половицей костюм Ночного Дозорного и сбежала в Шервуд, к бывшим.

— Я так больше не могу-у-у! — рыдала Мэриан на груди смущенного Гая. — Храпит же, сволочь! А ты, ты!.. — она всхлипнула и стукнула его кулаком по плечу. — Негодяй! Даже не предупредил!
— А откуда я мог знать? — так искренне удивился Гай, что нахмурившийся было Робин мгновенно оттаял. — Я же с ним не спал.
Мэриан зарыдала еще горше. Все попытки ее утешить потерпели крах, а предложения отравить и пристрелить Вейзи любящая супруга с негодованием отвергла.
— Вот и все, господа мои, — раздался вдруг со стороны небольшой хижины пропитый мужской голос. — Печке вашей теперь сносу не будет.
— Это еще кто? — захлюпала носом Мэриан, глядя на сухонького всклокоченного старикашку с узелком на плече. Нос его цветом мог поспорить со свеклой.
Робин махнул рукой.
— А, это печник наш, из Йорка. Джон его привез, поселил в Локсли. Идите сюда, дядюшка Джек!
Старикашка приблизился, с любопытством глядя на заплаканную Мэриан.
— А с тобой-то что приключилось, госпожа красивая? — сочувственно поинтересовался он. Леди хлюпнула носом и стыдливо потупилась. Гай, всем видом выражая сострадание, погладил ее по голове.
— Дед, а ты, случаем, не знаешь средства от храпа? — полюбопытствовал он.
— А кто храпит-то? Мужик али баба? — печник сгрузил узелок на землю и уселся прямо на него.
Выслушав трагический рассказ Мэриан, он задумчиво пожевал сморщенными губами.
— Да ты, госпожа моя, как уснет твой супружник, его на спину переверни да ноги раздвинь.
Все трое потрясенно вытаращились на него. Старикашка подхватил свои пожитки, невозмутимо взял из рук Робина заработанное серебро и бодро потопал по тропинке.

Еще через седмицу посвежевшая и похорошевшая Мэриан прибыла в Шервуд с увесистым мешочком золота. К ее удивлению и радости старый печник гостил у лесной братии, и она лично вручила ему награду с соответствующей благодарностью.
— Вы же мой брак спасли, — Мэриан со свойственной ей сердечностью обняла старика. — Я ведь его люблю, и он меня слушает, исправляется. Но только скажите мне, дедушка Джек, как так? Что за волшебство?
— Ох, госпожа моя, — старик довольно зашамкал, — дык никакого волшебства тут и нету. Я ить печник, вот и рассуждал как печник: ноги раздвинул — яйца упали, яйца упали — жопу закрыли, жопу закрыли — тяги нет, тяги нет — храпа нет.

@темы: творчество, юмор, фанфикшен

---

Уыыыы, мои Робингуды деанонились!

Аллорет НКеллен
Коллажист: «Взгляд из прошлого, «Где-то в Шервуде», «Противоположности притягиваются», «Сокровище пустыни», «Партия на раздевание», «Во власти сна», «Память о будущем», «В подземельях Ноттингема», «Мечты о несбывшемся», «Ожидание», «Перемирие», «Два Гая», «Во власти любви», «Природа волка», «Отверженные», «Возвращайся», «В огне», «Ты заходи... если что!», «Dream», «Женщина, за которую можно умереть», «Волчья луна», «Незримо», «Пойманный», «Огни Шервуда», «В горе и в радости», «Нежность», «Союзники поневоле», «Ночь волка», «Серенада», «Моя прекрасная леди», «Помнить все», «Не исчезай», «Ехать прямо сейчас?», «Волчьи сны», «Ночь зовет», «Наконец-то ты мой», «Шервудские Волки», «Единственная», «Отец и сын», «Тили-тили-тесто!», «Ничего не понимаю», «На графских развалинах», «Не отпущу», «Думая о тебе», «Мой»
Автор текстов: «In Love», «Народное средство», «На берегу», «Вечность станет с нами рядом», «Крылья, ноги и хвосты», «Полет», «Absolvo te», «Ну, здравствуй...», «Сердце леса», «Презумпция невиновности», «В горе и в радости», «Благодарность фэйри», «Небо на двоих», «Капкан», «Чудеса техники», «Только ты», «Взаимопомощь по-рыцарски», «Перашковая баллада», «Баллада о мечах», «Осколок Земли», «Свобода выбирать», «Превратности судьбы», «Вечность впереди», «Те, кто мы есть»
Автор обложек к фанмиксам «My Enemy Is In My Blood», «Soul of the Desert», «Love, Hate and Patriotism»
Оформитель: ачивки и гиф-коллажи к посту деанона
Бартерщик

@темы: Робин из Шервуда, творчество

---

Бляхамуха, я пытаюсь не ржать, ибо от смеха уже болит бошк...

...но  SOU: ухватил самую суть

14.11.2014 в 22:56

Пишет  SOU::

блокнотные почеркушки
Просмотр прохождения Lords of the Fallen определенно сказывается на мне)

Рогар в доспехах, которые я назвал Доспех Шута, в руке - Молот Кустарного Крушителя, на правой руке - Многозарядная Перчатка Грифона.
Кстати, рисувать тяжелую броню весьма занимательно.
ОСные персонажи из снов Аллорет
Эммануил Ёкарныбабаевич Траходромский

Владелец воздушного корабля (аэрибля) с проволокой вместо волос. У него еще глазья постоянно вываливаются)

---

Одна из любимейших экранизаций Макбета...

... на сей раз перенесенная в реальность средневековой Японии гением Акиро Куросавы.

Название: Трон в крови (Замок паутины)
Оригинальное название: Kumonosu jo, Throne of blood
Год выпуска: 1957
Жанр: Боевик, триллер, фэнтези, драма, военный
Выпущено: Япония, Toho Company, Kurosawa Production Co
Режиссер: Акира Куросава
В ролях: Тосиро Мифунэ, Акира Кубо, Минору Чиаки, Эйко Мийоши, Такаси Симура, Такамару Сасаки, Хироши Татикава, Китидзиро Уэда, Эйко Миёси, Тиэко Нанива, Ю Фудзики, Сатио Сакаи, Шин Отомо, Сенкичи Омура, Ёсио Инаба, Такэси Като, Сэйдзи Миягути, Исао Кимура

О фильме: Перемещение шекспировского Макбета в средневековую Японию. После грандиозной победы на поле брани, заблудившись в дремучем лесу, лорды Васидзу и Мики наталкиваются на загадочную вещую старуху, которая предсказывает великое будущее Васидзу, и еще более великое — потомкам Мики. Выбравшись из леса, они действительно получают вызов и почетные назначения от императора. Васидзу, подстрекаемый амбициозной женой, и задумывает пойти дальше предсказаний старой колдуньи, но судьба есть судьба… kinozal.tv/details.php?id=352523

АПД. Пересматривала сейчас. Боги, как шикарно отыгрывает Мифунэ! Некоторые моменты реально пробирают до дрожи, и это лицо, напряженное, почти ужасающее. Волосы на загривке встают дыбом.

@темы: кино, Лучшие из лучших

---

Помму постила уже это, но на всяк пожарен))

14.11.2014 в 17:00

Пишет  Веселый робот:

Экстренная ситуация
Эта история случилась с моим знакомым. Познакомился друг мой с прекрасной девой, влюбился в неё и сразу же возжелал. Девице мой друг тоже приглянулся, но она его честно предупредила, что она замужем, и у неё муж работает в ОМОНе. Товарищ мой решил показать девушке, какой он мачо, и что он ничего не боится.

Встречались они тайком около месяца, и однажды девушка другу моему звонит и говорит: "Приходи ко мне сегодня ночевать, моего в командировку отправили". Ну, дружо

...читать дальше (еще 2385 символов) >>

к мой, не долго думая, прикупил бутылку вина, презервативов и отправился в гости к любовнице.
Выпили, покурили, занялись дикими плотскими утехами и тут... Упс - стук в дверь. Причём такой, как будто мамонт за дверью стоит. Вслед за этим раздаётся рык: "Жена! Открывай, блин, это я тут стою!"

Дружок мой, с дикими от ужаса глазами, начинает метаться по квартире в поисках укрытия и нигде не может его найти. Недолго думая, он хватает в охапку одежду и залетает в туалет. Жена тем временем, тоже вся белая от ужаса, открывает дверь. На пороге стоит её муж - омоновец, вдрызг пьяный, с бутылкой водки в руках, и вещает на весь подъезд, что, мол, его в командировку отправили, но тут же вернули по непонятным причинам. И добавляет:
- Всё, дай пойду спать, только сначала по...рать надо...
Друг мой чуть в унитаз не нырнул. Пьяный омоновец - это вам не шутки.

Видимо, в экстренной ситуации мозг моего друга заработал в сто раз быстрее, и он нашёл-таки выход из положения. Так как туалет был узкий и не обделан кафелем, он скинул носки и упершись ногами и руками в стены, как человек-паук, залез под самый потолок. А дом сталинский - высота потолков приличная. Залез он, значит, и сидит ни жив, ни мёртв от страха.

Жена тем временем всячески пытается уложить пьяного мужа спать, чтобы он забыл про туалет. Но, видимо, омоновцу очень сильно захотелось по нужде, и он всё-таки отправился по большому. Включил свет, открыл дверь (в тот момент, когда жена увидела, что в туалете никого нет, она покачнулась от переизбытка адреналина). Омоновец же снял штаны и сел на унитаз. И сидит спокойно - дело своё делает. А друг мой висит под самым потолком и понимает - какой же будет п...ец, если его тут сейчас заметят.

И это случилось. Омоновец, в экстазе после очередного усилия, поднял глаза к небу и увидел... И увидел над собой разверзшиеся очко и болтающееся яйца! От такого ЧУДА, и его мгновенно пронесло. Потом он икнул - то ли от страха, то ли от удивления - и упал в обморок.

Друг мой, понимая, что это его единственный шанс спастись, пулей вылетел из туалета и умчался в направлении лестничной клетки. Омоновец очухался через минуту, но на потолке уже никого не было...

Хэппи энд: Муж-омоновец бросил пить. Жена омоновца перестала ему изменять. Друг же мой сейчас ходит наполовину седой и с девушками знакомится только после того, как убедится, что они свободны.

@темы: юмор

---

Словно в награду за истерзанный болью моск...

... сегодня приснилось вполне мирное. Один очень милый джентльмен, порноактер-гей, красавец мужчина и просто душка. Вначале мы с ним угнали воздушный корабль у чувака с железной проволокой вместо волос, и улетели в Париж. Пришвартовались к Эйфелевой башне и пили кофий, любуясь закатом и беседуя на невообразимой смеси русского и инглиша. Бедняжка Тай признался, что этот, с железными волосами, похитил его супруга и заключил в каком-то стороннем мире. И вроде как по его сведениям я была единственным человеком, способным провести корабль между мирами. В общем, милый такой стимпанк был, без особых ужасов и с приятным дядькой.

собсна, джентльмен)

---

Сапожник с сапогом, добро пожаловать, что привело? На ты, на вы?