Осколок Земли

[Аллорет НКеллен]

12.09.2014 в 23:34

Пишет  fandom Robin Hood 2014:

fandom Robin Hood 2014: level 3. Миди. Пост 3 (джен/гет)

Название: Осколок Земли Автор: Аллорет НКеллен Бета: fandom Robin Hood 2014 Канон: Robin Hood BBC, Robin of Sherwood Размер: миди, 7815 слов Пейринг/Персонажи: Робин Локсли, Гай "Джиджи Адди" Гисборн, Гай Гисборн/Мэриан Найтон, Алан Э'Дейл, Уилл Скарлет, Маленький Джон, Марион Лифорд (Сандэй), Назир, шериф Роберт де Рено, Саймон де Беллем, упоминается Арчер, ОЖП, ОМП Категория: джен, гет, броманс Жанр: космоопера, приключения, романс Рейтинг: R Краткое содержание: Шервуд, Осколок Земли, оторванный во время чудовищного катаклизма, — место, где легко утратить самого себя. Именно туда бежит Робин, осужденный за охоту на инопланетный аппарат-разведчик. Компанию ему составляют андроид-гладиатор Джон и краснокожий рогатый инопланетянин Скар-Летт. По пятам за ними следует верный слуга Системы, Гай Гисборн, который когда-то участвовал в ликвидации последствий катастрофы и потерял в Шервуде возлюбленную... Примечания: кроссовер между канонами (мультиканон), модерн!АУ, космо!АУ Предупреждение: смерть второстепенных персонажей Иллюстрация: смотреть Для голосования: #. fandom Robin Hood 2014 - "Осколок Земли" ПРОЛОГ Шервуд жил своей жизнью. Отторгнутый планетой, ставший пристанищем потерянных душ, Шервуд принимал всех, кто искал убежища под сенью силового поля, окутывающего этот мрачный и странный мир. После гибели воинствующих чужаков, агрессивных и свирепых, уничтожившая их сила приняла на себя защиту и заботу об отщепенцах. Здесь мог найти приют любой, кто спасался от угрозы. Здесь царил лишь один закон — закон братства отверженных. Шервуд жил своей странной жизнью в переплетениях и лабиринтах железных коридоров и жилых пещер-конгломератов. Дважды в день на несколько мгновений энергетическое поле исчезало. Тогда в Шервуд можно было войти и выйти. Это была запретная зона для всех, кто считал себя законопослушными жителями Ноттингема — графства, от которого к Шервуду вели полузаброшенные пути. Запретная зона расстилалась за старой раздолбанной дорогой — со смотровой платформы виднелось силовое поле, держащее её рядом с планетой. Мотоциклист остановился, уперев тяжелый магнитный ботинок в разбитый асфальт, стащил с головы шлем и оглянулся на развалины бывшей многоэтажки. Ветер взметнул длинные темные волосы с густыми нитями седины. Но лицо было совсем юным, даже по-детски округлым. Сзади слышался вой сирен и стрекот вертолетных винтов. Смачно выругавшись, мотоциклист снова напялил шлем, опустил черное забрало и повернул колесико регулятора, обеспечив доступ кислорода. Затем крутанул рукоятку газа до упора. Из-под колес брызнула россыпь мелких камней и пыль, а потом мотоцикл взмыл, словно диковинная птица, выпустив уже в воздухе два черных крыла, из которых ударили синие перья пламени. Вылетевший из-за развалин здания черный полицейский мотоцикл марки "Фьюри" не сбавлял хода. Он мчался навстречу бездне, на ходу отращивая крылья и выпуская регулирующие панели. Следом несся небольшой вертолет, но он не стал преследовать беглеца и полицейского. Спустя миг стало ясно, что это было бы самоубийством. Оба мотоциклиста преодолели линию Барьера за мгновение до того, как тот вспыхнул ослепительным бело-голубым пламенем. — Джиджи! Черти бы драли этого остолопа! — свирепо прорычал высокий темноволосый воин в черных рыцарских доспехах с эмблемой Башни. — Куда тебя понесло, скотина безмозглая? — Лорд Рено на линии, — сообщил один из сопровождающих, протягивая рыцарю серебристую пластину передатчика. — Милорд, — сквозь зубы процедил рыцарь, прижав коммуникатор к уху. — Он просто прыгнул следом! Мы бы не успели, Барьер вспыхнул прямо за их спинами. — Гай, — вкрадчивый голос Рено казался обманчиво ласковым, — где зонд? Рыцарь дернулся, до крови закусив губу и прикрыв глаза. Стоявший рядом молодой полицейский отшатнулся при виде его лица. — Зонд у Локсли, — рыцарь нервно теребил черную перчатку, похлопывая себя по бедру, — мы не успели... — Мне нужен зонд, — голос Рено все ещё был обманчиво мягок, — и мне плевать, каким образом вы достанете его, Гисборн. — Джиджи успел преодолеть Барьер, он не упустит Локсли, — Гисборн проследил взглядом полет двух серебристо-черных стрекоз в хитросплетениях силовых кабелей и арматуры, — я уверен в нем, милорд. — Твой безмозглый братец слишком дорого обошелся мне в прошлый раз, — прошипел коммуникатор, — если он проколется и теперь, я отправлю его на арену! Гисборн сунул серебристую полосу в руку сопровождающему и подошел к краю платформы. Стрекозы превратились в едва различимых мошек. Рыцарь скрипнул зубами и медленно выдохнул, справляясь с нахлынувшими чувствами. Затем развернулся и отдал приказ расположиться по периметру, отслеживая любое движение за Барьером. Схватка была короткой и яростной, они едва не грохнулись на переплетения силовых кабелей. Шлемы полетели вниз, в окутанную сиянием бездну. Робин Локсли и Джиджи Адди сцепились в жестокой схватке, избивая друг друга, кусаясь и пытаясь выдавить глаза. Драка была грязной, никаких правил, если хочешь победить. Кулаки юного Джиджи были куда тяжелее, чем у худого и вечно голодного Робина, но зато Локсли знал здешние места как свои пять пальцев. Вывернувшись из рук врага, он рванул через арматуру, прыгая по островкам бетона, пронизанного металлом. Джиджи поднялся, утерев кровоточащий нос, и помчался за ним. Он почти настиг внезаконца, когда платформа внезапно закачалась под ногами и обрушилась. Падая в бездну, юный рыцарь успел увидеть стоявшего на краю слома Локсли. Потом мир вспыхнул и рассыпался черными ошметками беспамятства. Глава I — За какие грехи Звездный послал тебя на мою голову! Джиджи уставился в давно небеленый потолок казармы. Гай провел рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Младший брат был горяч, безрассуден, часто влипал в передряги, но Гай все равно был привязан к угрюмому и замкнутому мальчишке. И теперь при мысли о том, что Джиджи придется пройти Арену, в голове мутилось от ярости и отчаяния. Гай искал выход и не находил его. — Ладно, я попробую что-нибудь придумать, — старший Гисборн вздохнул, погладив младшего по растрепанным грязно-белым патлам. Жутко распухший сломанный нос, подбитый глаз сделали из пригожего пацана редкое страшилище. — Гай, я почти нагнал его, — хрипло сказал Джиджи, с трудом повернув голову так, чтобы видеть брата уцелевшим глазом. — А потом... не помню... очнулся уже возле разлома, с этой стороны. — Так, потом расскажешь, — Гай наклонился, поцеловал его в лоб, — отдыхай пока, герой. Гай не любил вспоминать прошлое, но оно с завидным постоянством отвешивало ему подзатыльники, напоминая о себе. Снились кошмары о Шервуде, о Катастрофе, создавшей этот обособленный мирок, о взрывах и горящих трупах — правда, все реже. А вот Мэриан являлась часто, словно лишь вчерашней ночью они пытались остановить несущийся к Земле объект. Ученые поначалу приняли его за астероид. То, что это не астероид, стало ясно перед самым столкновением, и сны Гая кончались тем, что он в шоке сидит перед экраном компьютера, не в силах поверить глазам. Впрочем, пришелец из межзвездной мглы, помимо кошмаров, дал ему бесценный подарок — время. Те, кто остался в живых, устраняя последствия катастрофы, не умер от лучевой болезни и неведомых инфекций, так же, как и он, перестали стареть. Сколько же времени прошло с тех пор, как это случилось? Полвека пролетели словно миг. Мир изменился до неузнаваемости, превратившись в изломанное, покореженное отражение самого себя многовековой давности. Прошлое перемешалось с настоящим, земное — с неземным. Умирали люди, умерла постаревшая и больная Изабо, оставив в наследство Гаю долги и маленького внука-сироту, попавшего после смерти родителей в приют. Изабо всегда пеклась лишь о своей драгоценной персоне, и он узнал о существовании маленького Гая, своего тезки, от уже покойного прежнего шерифа, отца Мэриан. Гай до сих пор помнил колючие голубые глаза и независимо вздернутый исцарапанный подбородок мальчишки, встретившего его во дворе приюта. Изможденное полупрозрачное лицо, следы ожогов в углах рта, кровоподтек на костлявом плече, видневшемся из рукава драной рубашонки. Было заметно, что стоять ему трудно. Верный друг Хаджи, высокий гибкий руамба, сел рядом с ним на колени, тихо и ласково запел что-то на своем языке, и мальчик как во сне привалился к его плечу. Руамба славились тем, что прекрасно ладили с детьми и были непревзойденными няньками. Даже суровые воины умели убаюкать младенца. Хаджи поднял ребенка на руки, по его смуглой коже пробегали пурпурные сполохи — признак крайней степени гнева. Когда Гай к ним подошел, мальчик открыл глаза, ощетинился, замер, но под мягкое мурлыканье Хаджи позволил деду снять с себя рванину и завернуть в потертую кожаную мотоциклетную куртку. Тело четырехлетнего ребенка было иссечено шрамами. Страшнее зрелища Гай не мог припомнить за всю свою долгую жизнь, хотя много чего насмотрелся. Они отнесли маленького Гая в машину, где их ждал Алан, тогда совсем мальчишка, бродяжка, подобранный добросердечным Хаджи на одной из дорог. Гай завел мотор, но тут Хаджи тихо рыкнул: из дверей приюта показался вайтуру. И все стало кристально ясно — и что это за приют, и почему ребенок в таком состоянии. Гай велел Алану присмотреть за внуком, и они с Хаджи вылетели из машины во двор, сгорая от ненависти. Того первого вайтуру они убили сразу. Детишек же нашли в общей зале, по диким воплям боли и ужаса. Страдания — вот любимое лакомство этой расы, вот почему под видом приюта они содержали это место. Ведь дети беззащитны, им нечем ответить, их мучения самые искренние. Что может быть вкуснее для вайтуру... Надзиратели только начали трапезу, поэтому многие дети были еще в сознании. Гай и Хаджи разделились: один выносил детей в коридор, второй отключал воспитателей, стараясь, чтобы малыши этого не замечали. Когда в помещении не осталось ни одного ребенка, обезумевший от ярости руамба разорвал в клочья всех оставшихся в живых вайтуру. Похоже, те даже не успели сообразить, что произошло. Им тогда удалось спасти шестнадцать детей. Остальные были либо мертвы, либо умерли по дороге в больницу. Он потом узнал, что малышей разобрали работники медцентра. А маленького Гая спасла лишь случайность — он вышел во двор приюта, услышав незнакомый звук мотора. Ведь детей особо не охраняли, куда может сбежать трех-четырехлетняя кроха? С тех пор прошло почти двадцать лет, но взгляд Гая-младшего оставался таким же колючим. Крошка Джиджи вырос, но отчаянный ужас перед враждебным миром остался в его сердце навсегда. Только одного человека он боготворил — того, кого считал старшим братом. Ради него и служил бесчестному ублюдку по имени Роберт де Рено. Гай же отрабатывал оставленные сестрой долги. Шериф не раз намекал, что простит их в обмен на некие услуги юного красавчика Джиджи. Но от этих разговоров у Гая мутилось в голове, и он лишь нечеловеческим усилием воли сдерживался, чтобы не придушить де Рено на месте. — Капитан, разрешите войти? — тихий голос выдернул Гая из болезненных воспоминаний. Покосившись на уснувшего Джиджи, он поднялся и вышел, плотно прикрыв дверь. Алан Дэйли, его ординарец и доверенный помощник, словно невзначай провел ладонью по глазам. Гай скрипнул зубами. Глупо было надеяться, что Рено оставит их без присмотра. Вместе с Аланом они вышли из казармы и быстрым шагом двинулись к плацу. — Арена — решенное дело, капитан, — тихо произнес Алан, когда они оторвались от бредущего следом робота-оросителя. — Джиджи будет драться против летяг, затем против секхава. Знаете, что это за пакость? Гай едва заставил себя смолчать. Секхава, мерзкие инсектоиды, расплодившиеся на пустошах после Изменения, были опасными и живучими противниками. Они напоминали громадных пауков с человека ростом, имели восемь ног и восемь фасеточных глаз. Плевались едкой паутиной, двигались неимоверно быстро, а спереди торчали зубчатые когти. Джиджи не смог бы выстоять против таких, даже будь он здоров. — Теперь хорошая новость, — прошептал Алан, — он будет не один. Ещё трое бойцов. И один из них — андроид. — Это уже неплохо, — сумрачно кивнул Гисборн, — если он возьмется защищать Джиджи. — Возьмется, — хмыкнул Алан, — у него есть маленький должок передо мной. Не бойтесь, мой капитан, если есть шанс спасти Джиджи, Крошка Джон его спасет. — А кто остальные бойцы? — заинтересованно спросил Гай. — Скар-Летт, хасури, из тех, что научились жить среди людей. Он неплохой парень, капитан. Храбрец! А третий... Алан немного нервно провел ладонью по рыжеватым волосам. — Говори! — Третий — Робин Локсли. Тот, по чьей вине Джиджи попал на Арену. Гай застыл, затем медленно развернулся, глядя в глаза Алану. — Как? — Капитан, я только могу сказать, что это будет интересная битва, — выдал Дэйли, ухмыляясь во весь рот. — Пожалуй, самая интересная за последние несколько лет. Кстати, на вашем месте я бы поставил на хасури, он великий боец! Его пальцы крепко сжали запястье Гая. Несмотря на широкую ухмылку, голубые глаза смотрели серьезно, даже грустно. — Возвращайся в казарму и присматривай за Джиджи, — резко ответил Гай, заметив за плечом Алана приближающегося робота-оросителя. — И если будет шанс, бегите оба, — одними губами прибавил он. Глава II Робин Локсли шагнул в камеру. Рослый хасури с безмятежной острозубой улыбкой сидел у стены. Его партнер по игре "пять пальцев", чьи опознавательные татуировки выдавали искусственного человека, с интересом уставился на новоприбывшего. Робин прислонился к двери, оценивающе глядя на сокамерников. — А тебя сюда за что? — полюбопытствовал андроид. — А это важно? — добродушно усмехнулся внезаконец. — Впрочем, нам все равно светит Арена, а там лучше иметь рядом друга, чем врага. Я Робин Локсли из Шервуда. — Крошка Джон, — кивнул андроид и указал на рогатого хасури, весело пялившего на новенького свои желтые глаза. — А это кореш мой, Скар-Летт. Бывший наемник, к слову, и неплохой воин. — Рад знакомству, парни, — Робин с интересом разглядывал инопланетянина, — а ты, красный брат, что делаешь среди бледношкурых? — Брат? — хасури остро взглянул на новичка. — Ты назвал меня братом, человек? — А почему нет? — Робин пожал плечами. — И ты, и Крошка Джон сейчас для меня братья по оружию, по Арене. — Ты слышал, Крошка? Он назвал нас братьями! — Скар-Летт выпрямился, его глаза полыхнули желтым. — Родная мать не звала меня сыном, а он назвал братом. Что ж, пусть так и будет, бледношкурый брат мой. Надеюсь, нам предстоит славная битва! Можешь называть меня Скар. Он сжал в своей огромной ручище тонкие пальцы Робина. Рука у него была одна, от правой остался лишь обрубок ниже локтя. Затем Робин обменялся рукопожатием с андроидом. — Так ты, говоришь, из Шервуда? — Джон задумчиво провел рукой по стриженой макушке. — Я слышал про это место. Говорят, там можно затеряться. И никто не спросит ни имени, ни рода. — Так и есть, — кивнул Робин, — Шервуд — единственное место, где всем плевать на твою породу и прошлое. Там есть лишь закон братства, закон плеча. — Это хорошо, — Крошка улыбнулся уголками губ. — Если нам удастся выбраться живыми из этого приключения, я бы хотел оказаться там. — За что ты попал на Арену? — полюбопытствовал Робин. — Сбой в программе, — подмигнул андроид. — Вызванный одной милашкой, решившей покопаться в моих микросхемах, — он выразительно похлопал себя по чреслам. — Кто я такой, чтобы отказывать даме в маленьких радостях? Другое дело, что эта красотка оказалась подружкой лорда Гвинедда. — Ты наставил рога старому хрычу Гвинедду? — Робин от души рассмеялся. — Надеюсь только, что девушке он не станет мстить. — Ну, Мэг может постоять за себя, — Джон мечтательно улыбнулся, — она девка боевая и большая умница. Я сделал вид, что беру её силой, и она подыграла. Они немного поболтали, потом Робин, все же уставший и порядком потрепанный в драке с солдатами, улегся в углу и уснул. Скар-Летт и Джон вернулись к игре в "пять пальцев". Им вообще отдых был не нужен. Прошло около суток. Им дважды приносили еду — сухой концентрат и кувшин с водой. Из разговоров солдат за крошечным окошком хасури узнал о том, что битва на Арене состоится нынче, и воспрял духом. Его угнетало сидение взаперти. Как и все представители его агрессивной и свирепой расы, он предпочитал хорошую схватку любому другому времяпрепровождению. Джон, любопытный, как все андроиды, расспрашивал Скар-Летта о доме, о законах его породы, обо всяких бытовых мелочах, взамен щедро делясь собственными знаниями. Робин больше молчал, изучая обоих воинов. Он первый услышал звук снаружи. Раздались быстрые шаги, щелкнула, открываясь, железная дверь. Скар-Летт нарочито лениво зевнул, демонстрируя вошедшему рыцарю в черных кожаных доспехах по меньшей мере полсотни острых зубов. — Слушайте меня внимательно, — безо всяких вступлений начал рыцарь, — времени в обрез. Мой брат Джиджи будет сражаться на Арене вместе с вами. Защищайте его до той минуты, когда прибудет помощь. Справитесь — сможете убраться из Ноттингема вместе с ним. — Джиджи Адди? — Робин откинул голову, вызывающе глядя на рыцаря. — Так значит, ты — Гай из Гисборна! Рыцарь повернулся к двери, намереваясь уйти, но Локсли в мгновение ока очутился возле него и положил руку на обтянутое черной кожей плечо. — Мэриан Найтон говорила о тебе. Говорила, что тебе можно доверять. Но можно ли доверять твоему брату? Гай застыл, не в силах даже вдохнуть. Перед глазами поплыло так, что пришлось опереться о стену. — Мэриан? Откуда ты знаешь Мэриан? Когда он повернулся, в лице его не было ни кровинки, глаза потемнели почти до черноты. Робин внимательно смотрел на него. — Она мой учитель. — Она жива... — Гай покачнулся и с трудом устоял на ногах. Снаружи донеслись звуки открывающейся железной двери. Гай торопливо извлек из рукавов три импланта-блокатора. — Красный — для хасури. Повышает концентрацию. Зеленый — для тебя, Локсли, блокирует болевые импульсы. Синий — для Крошки Джона, повышает тонус мышц. До встречи, надеюсь. Мне предстоит сделать ещё кое-что. Он исчез за дверью. Робин торопливо раздал импланты и быстро сунул свой в специальный разъем под ключицей. Передернулся, когда имплант слился с организмом. — Вы, трое, следуйте за мной! — огромный андроид низшей категории заслонил дверной проем. Глава III — Спиной к спине! — рявкнул Робин, поднимаясь с колен. Кровь лилась по его груди из глубокой царапины от когтя. Впрочем, досталось всем. Скар-Летт лишился половины левого уха, и лицо его было рассечено от виска до подбородка. Джон одной рукой поддерживал ослепшего Джиджи, который стонал от ярости и боли, пытаясь оттереть с век едкую слюну, а второй сжимал свою чудовищную секиру. Сукровица текла из глубокого пореза на бедре андроида, но рана медленно затягивалась. Секхава медленно окружали их, подняв когтистые верхние конечности. Черные фасетчатые глаза следили за каждым движением обреченных бойцов. Скар-Летт мрачно хрюкнул, почесав свободной рукой основание рога. Вид у него был вполне довольный, что не укрылось от Робина. — Похоже, ты единственный здесь получаешь удовольствие от драки, — заметил тот, пихнув хасури плечом. Скар-Летт снова хрюкнул, теперь уже удовлетворенно. — Как дома, — сказал он, поднимая короткий секач и ухмыляясь уцелевшей частью рта. — Хорошая драка, горячая баба — что еще надо воину! Секхава пошли в атаку одновременно, разрывая тишину оглушительными визгами. С трибун им вторили вопли и восторженный вой зрителей низшего класса. Впрочем, вскоре вой сменился недоверчивыми возгласами, затем недолгим молчанием, а потом трибуны взорвались от оваций. Четверо обреченных сражались не на жизнь, а на смерть. К удивлению Робина, Джиджи неплохо влился в их небольшой отряд. Действуя практически на ощупь, молодой рыцарь уничтожил троих секхава и бился с четвертым, уже обрубив ему один коготь. Скар-Летт упивался схваткой, кривая ухмылка рассекала его изуродованное лицо, словно кровавая рана. Казалось, он был совершенно счастлив, вдохновенно обрубая конечности и вонзая штык-нож, надетый на левую культю, в фасетчатые глаза тварей. Ряды секхава быстро редели, песок арены покрылся конвульсивно подрагивающими телами, обрубками конечностей и жирной, черной, едко пахнущей аммиаком кровью. Робин огляделся, ища хоть какую-то лазейку, ведь единственным шансом выжить было бегство. Они стояли возле трибуны знати, и его взгляд снова остановился на невысокой коренастой фигуре, затянутой в черную кожу. Рядом метался, словно плененная птица, высокий темноволосый храмовник, привязанный за руки к стенному кольцу. Робин узнал его, это был Гай Гисборн. Сердце скакнуло к горлу, когда он увидел, как одетый в кожаные доспехи телохранитель незаметно сделал шаг к опальному рыцарю и вложил в его пальцы острое лезвие. Все это заняло считанные мгновения. Робин отразил атаку крупного инсектоида и точным ударом в глаза убил другого. Джиджи вскрикнул, получив режущий удар по груди. Хлынула кровь. Секхава занес коготь, но секундой раньше страшный удар обрушился на него сверху, вбивая в песок, дробя хитин и расплескивая черную кровь. Гай дрался голыми руками, пока не добрался до Джиджи и не выдернул меч из его ослабевших пальцев. Загородив его собой, он рубил и колол наступающих секхава, пока не осталось ни одного. Перед остальными бойцами также лежали горы хитиновых тел и конечностей. Трибуны выли от восторга, тысячи больших пальцев взметнулись вверх, требуя жизни для бесстрашных воинов. — Гай! — услышал Робин и, повернув голову, увидел, что Джиджи цепляется за локоть Гисборна. — Это ты? — Держись рядом, — Гай сжал его плечо. — Черт бы подрал всех. Что с глазами? — Летяга плюнул, — процедил Джиджи, — ничего не вижу. — Пройдет. Это временная слепота. Робин кое-как переступил с ноги на ногу, опершись о плечо Скар-Летта. Раненая нога пульсировала болью, и это было отчасти неплохо, не давало отключиться. Хасури стоял спокойно, ухмыляясь чему-то своему, принимая неистовый восторг зрителей как должное. — Роберт де Рено, шериф Ноттингемский! — провозгласил герольд, и усилители разнесли его голос по всей арене. Де Рено выглядел внушительно, несмотря на маленький рост и хрупкое сложение. В нем чувствовалась сила человека, привыкшего повелевать. Он вышел на платформу и положил руки на столбы с белой и красной полусферами-навершиями. Почти мгновенно установилась мертвая тишина. Решалась судьба воинов. — Неплохая битва, — шериф пристально взглянул на горстку бойцов, стоявших спина к спине, — и вы честно заслужили... ещё один бой на Арене. Он состоится послезавтра! Но не для тебя, Гай Гисборн! Ты будешь предан суду Высших за то, что принес этим бандитам импланты и вступил в бой без разрешения. — Сволочь, — пробормотал Робин, — какая же сволочь! Он взглянул на трибуну и снова столкнулся взглядом с телохранителем в кожаных доспехах. Невозмутимое лицо, шапка темных кудрявых волос, горящие глаза. Крики с трибун заставили Робина отвести взгляд, и в следующий момент железные пальцы старшего Гисборна стиснули его плечо. — Шевелись! Над поляной завис боевой рейдер. Он проступил почти полностью, выйдя из поля невидимости, и люди на трибунах завыли от бешеного восторга. Сквозь прозрачное силовое поле, укрывающее кабину пилота, была видна носатая физиономия Алана Дэйли. Робин ошарашенно тряхнул головой и поспешил к рейдеру. Крошка Джон нёс на руках ослепшего Джиджи, Скар прикрывал их отступление. Они втиснулись в узкую кабину для пассажиров, где для большей вместимости были вывернуты кресла. Рейдер поднялся в воздух под восторженный рев трибун. Его орудия были направлены на господскую ложу, и телохранители не могли ничего поделать. Робин бросил последний взгляд в круглое оконце иллюминатора. Даже с такого расстояния он увидел улыбку на лице телохранителя Беллема и одобрительный взгляд темных глаз. Рейдер развернулся и задрожал, вновь облекаясь в покров невидимости. И почти сразу по тому месту, где он находился, ударила волна огня. Но было слишком поздно — рейдер исчез. Белый от гнева де Рено спустился с платформы и подошел к Саймону де Беллему, ученому и техническому координатору Ордена, невозмутимо наблюдавшему за действом. — Судя по вашему виду, вы одобряете происшедшее! — ядовито заметил шериф. — На вашем месте я бы не был столь категоричен, — пожал плечами барон, — всегда нужно знать, где дать послабление. В конце концов, есть усыпляющий газ и питье, после которого не просыпаются. — Вы будете учить меня, что говорить и делать? — оскалился де Рено. Беллем усмехнулся, глядя на его перекошенное лицо. — Не злитесь так, дорогой друг. В конце концов, при правильном использовании наших ресурсов, мы сумеем не только уничтожить Осколок Земли, но и заполучить себе инопланетных союзников. — Мне бы вашу уверенность, барон! — де Рено нервно потер переносицу. — Но, думаю, эту тему нам лучше обсудить с глазу на глаз, в моих покоях. Глава IV Гай проснулся от кошмара и какое-то время лежал, не в силах понять, где находится. Джиджи тихо посапывал рядом, уткнувшись перебинтованным лицом в его бок. Наклонившись и поцеловав его в висок, Гай осторожно слез с кровати и подошел к двери. В коридоре было прохладно и царил густой красноватый сумрак, в котором, однако, можно было передвигаться, не рискуя налететь на кого-нибудь или что-нибудь. В конце коридора, в хитросплетениях труб и арматуры, раздавались жизнеутверждающие звуки. Пройдя несколько метров, Гай увидел Алана, занимающегося старым, как мир, делом с молоденькой оборванкой, чьи глаза весело сверкали из-под длинной челки. Девчонка прикусила указательный палец, чтобы не вопить слишком громко, поскольку старался Алан от души. Гай не мог оторвать взгляд от его ритмично двигающихся ягодиц, от упругих грудей и широко разведенных коленей девчонки. Стараясь не шуметь, он развернулся и поспешил к выходу. Главное, Джиджи в безопасности, думал Гай, пробираясь через развалины к небольшому конгломерату, где в числе других отщепенцев обитал Робин Локсли. Разумеется, он отправился туда, в холодные пещеры, поросшие алым и черным инопланетным мхом, прихватив с собой товарищей по Арене. — Твою мать, парень, тебя что, не учили смотреть, куда идешь? Гай вздрогнул, подняв голову. Стоявшая перед ним женщина, на которую он налетел, выронила круглый металлический сосуд, который звякнул и покатился по полу. — Матерь Божья! Гай отшатнулся, затем сделал шаг вперед, всматриваясь в знакомые черты. — Мэриан! — Гай? Она покачнулась и упала бы, не подхвати он её за талию. — Это ты! — Гай стиснул ее в объятиях и поднял в воздух. — Когда Локсли сказал, что ты жива и здесь, я решил было, что он ошибся. — Гай, — Мэриан смотрела на него круглыми глазами, — ты же погиб! Я видела, как тебя взрывом отбросило через пропасть и ударило о каменную стену! — Очухался под утро следующего дня, — Гай осторожно поставил её на пол, — тогда же и обнаружил, что мелкие раны затянулись. Крупные зажили за неделю. Я до сих пор не знаю, что это было. — О небо, Гай, это действительно ты? — Мэриан отстранилась, со священным ужасом глядя на него. — Ты совершенно не изменился! — Нет. И ты тоже, — Гисборн взял её руки в свои. — Мэр, все это время я считал, что потерял тебя! Она улыбнулась той самой лукавой улыбкой, которую он помнил все эти годы. — Пойдем, Гай, нам нужно столько всего друг другу рассказать... На маленькой жаровне уютно покряхтывал металлический чайник. Гай расположился на краю широкой кровати, застеленной стегаными одеялами. — Моя дочка шила, — улыбнулась Мэриан, разливая чай из красного мха по маленьким керамическим чашкам. — Эти одеяла, и почти всю одежду на меня и Робина. — Робина? — Гай вздрогнул. — Что ты знаешь о нем? — Всё, — Мэриан сунула ему в руки чашку и села рядом. — Он вырос на моих глазах. И моей Сандэй он как родной брат. — Он внезаконник! — Я тоже, — ее тонкие пальцы нервно пробежались по краю кровати, — если ты вдруг забыл, Гай. Я внезаконница, как и многие из тех, кого бросили здесь умирать после катастрофы. Но ХЭРН излечил нас, создал здесь особенную экосистему. — ХЭРН? — Гай с любопытством взглянул на Мэриан. — Что это? — Это и компьютер, — задумчиво ответила она, — и живое существо. Я пока не знаю, что на самом деле он такое. Вернее, не до конца понимаю. Здесь его считают божеством. Он заботится о нас, лечит, вернее, даже исцеляет, доставляет нам еду. Но зачем мы ему нужны, остается тайной. Единственный, пожалуй, у кого получается контактировать с ним без вреда для себя, это Робин. Быть может, потому, что он полукровка. — Как это? — удивленно взглянул на неё Гай. — Его мать — инопланетянка. Одна из последних представительниц своего народа. Хасури, агва, руамба — все они были созданы генетически как идеальные воины, рабы, няньки. Но создателями их была ныне не сохранившаяся раса джани. Последней её чистокровной представительницей была мать Робина. — А его отец? — Ты его знаешь. Это Аэлрик Локсли, техник-координатор из третьей зоны. Гай кивнул. В памяти всплыло красивое резкое лицо с огромными зеленовато-карими глазами. Красивый был парень, девки на нем висли. — Его вроде интересовали только его разработки, — сказал Гисборн, отхлебнув горячего бодрящего настоя. Мэриан усмехнулась. — Когда они встретились, Анум и Аэлрик, между ними сразу проскочила искра. Стояли и не могли друг от друга взгляд оторвать. Я была там, видела, с чего всё начиналось. Анум была очень красивая, но Робин унаследовал внешность отца. Хотя наполовину он джани. — Вот почему его лицо показалось мне таким знакомым! Мальчишка — копия своего папаши. — Мам, ты тут? Гай шарахнулся, едва не свалившись, когда в небольшую комнатку ворвался рыжий ураган. Пышная кудрявая грива спадала на хрупкие плечи золотой волной, маленькое нежное лицо казалось ликом ангела. — Это и есть твоя дочь? — Познакомься. Это Марион-младшая, она же Сандэй. — Ого, мам, ты завела себе парня? — рыжее диво скептически и изучающе оглядело Гая. — Ничего, симпатичный. Даже очень. Надеюсь, в деле тоже хорош. Желаю вам, ребята, весело провести время. — Эй, а ну стоять! — рявкнула Марион. Гай едва подавил первый порыв вскочить и вытянуться во фрунт. Девушка замерла, умильно глядя на мать. — И куда это ты собралась? Гай успел оглядеть девушку и её более чем скудный наряд — короткие желтые шорты и майку, едва прикрывающую маленькие груди. — Ну ма-а-а, тебе, значит, можно встречаться с парнями, а мне нет? — надулась Сандэй. — Я уже большая девочка, знаю, что можно, а что нельзя. Она чмокнула мать в курносый нос и испарилась. Гай поставил чашку на кровать и перевел дыхание. — И что это сейчас было? — Мэр-младшая или, проще говоря, Сандэй Лифорд. — Что?! — Гай, не злись. Джек Лифорд на тот момент был единственным приемлемым вариантом. Мне хотелось ребенка, а ты исчез... — Джек Лифорд, этот слизняк! — Он не слизняк! — Ещё какой! Трусливый слизняк, который свалил, бросив нас в координаторской! Мэриан вздохнула. — Ты не видел того, что случилось дальше. Джек вернулся. Вытащил из обломков меня и Тьюри, правда, беднягу Тьюри не удалось спасти, оказалась сломана шея. Потом Джек помогал мне восстанавливать тут все, собирать и организовывать людей. Он был хорошим человеком, Гай. Гисборн нервно потер пальцами морщинку между бровей. — И это его дочь? Хотя эти волосы и лисья мордочка... я мог бы догадаться. — Гай! — Молчу, — Гай хмыкнул, — и куда понесло сейчас эту фэйри? — Есть там у неё один парень, Арчер, — улыбнулась Мэр. — Пригожий, сильный, и мозги на месте. Вроде любит её. Они вместе бегают на подпольную дискотеку, думают, это великая тайна. — Девчонки и их секретики, — понимающе фыркнул Гай. — А какие секреты таишь ты, Мэр? За прошедшие полвека их наверняка накопилось немало. — Ну, не всё же сразу, — Мэриан мягко улыбнулась. — А ты женат? Дети есть? — Младший брат есть, — сказал Гай, доливая воды в полупустую чашку, — вернее, он, получается, мой внучатый племянник. Но нам легче считать друг друга братьями. Он здесь, я вас познакомлю как-нибудь. — И как его зовут? — полюбопытствовала Мэриан. — Гай Гисборн Адди. Но я называю его Джиджи. Родная бабка сдала его в приют совсем маленьким, и я узнал от твоего отца... Мэриан вскочила, выронив чашку. — Отец? Он жив?! — Уже нет, — Гаю было жаль сообщать ей об этом, но не врать же. — Он умер двадцать лет назад, вскоре после того, как рассказал мне про Джиджи. Ты помнишь, мы были с ним в не очень хороших отношениях. И он терпеть не мог Изабо. Но он также не мог смотреть, как страдает ни в чем не повинный ребенок. — Приют Святого Мальборо, — Мэриан угрюмо кивнула. — Представляю, что пришлось пережить малышу, прежде чем ты его забрал. Я пробыла там всего ничего, но хорошо помню, каким образом в детей вбивали покорность и знания. — Не представляешь, — от воспоминаний Гай передернулся. — Мы с покойным Хаджи уничтожили это проклятое гнездо. Удалось спасти часть детей. Остальные были слишком истощены. Вайтуру высасывали их жизненные силы вместе с болью и страданиями. Ну, ты же знаешь их... — Вайтуру? О господи! — вырвалось у Мэриан с ужасом. Гай мрачно кивнул. — К счастью их было немного на том клятом челноке. Хаджи был руамба, хороший воин и отличная нянька, — Гай криво усмехнулся, — мы с ним перебили всех. И я до сих пор жалею, что убил их быстро... Мэриан, ты не представляешь, что они вытворяли с детьми! Гай еще мог стоять, но не разговаривал. Он так и не рассказал, что с ним делали. Но я месяц залечивал рубцы на его спине и ожоги гортани и губ. А сердце и память не могу залечить по сей день. Пока был жив Хаджи, да упокоят звезды его чистую душу, он помогал мне с Джиджи, а потом самому пришлось. Ему было всего четыре года, Мэр. Всего-навсего четыре года! А он уже прошел через ад, сгубивший многих взрослых. И он до сих пор, спустя двадцать лет, плачет во сне и просыпается от кошмаров. Мэриан опустила голову, видимо, вспоминая собственное пребывание в приюте. — Я хочу познакомиться с ним, Гай. Он, должно быть, красивый мальчик, с такой-то наследственностью. — Он пошел в отца, — улыбнулся Гай, — здоровенный и белобрысый. Тот еще был мерзавец. Но женщины его обожали. Они помолчали, прихлебывая чай. Снаружи доносились звуки жизни этого странного места — дробный топот детских ног, смех, оклики инопланетян и людей. — Ну, мне всегда нравились темноволосые парни, — сказала Мэриан, вслушиваясь в дружный смех, удалявшийся к пещерам, — да ты и сам знаешь. Ты не представляешь, как сильно я скучала по тебе, по нашим встречам. — А как же Лифорд? — Его уже десять лет как нет в живых, — грустно усмехнулась Мэриан. — Он был хорошим человеком, Гай, но я не любила его. — И уже десять лет ты одна? — настороженно спросил Гай. Мэриан кивнула. — А ты? Ты тоже один сейчас? Гай зажмурился на миг, а когда открыл глаза, она уже стояла перед ним, нагая и прекрасная, словно древняя статуя. — С тех пор, как небо обрушилось на землю, — слабо улыбнулся он. Мэриан обняла его и поцеловала. Гай сжал её в объятиях, погасил светильник и рухнул на кровать. Мэриан хихикнула. — Всё такой же буйный! Ого, и уже готов! Я смотрю, ты не теряешь времени даром! — Я и так потерял почти полвека, — сказал Гай, подхватывая её под бедра. Мэриан вскрикнула, вонзила острые ногти ему в плечи. Она была тесной, сказались годы воздержания. Гай не особо щадил её, хорошо помня, что Мэриан предпочитает грубый и жесткий секс. Она оплела ногами его бедра и положила руки на ягодицы, задавая ритм. От этого прикосновения Гай едва не кончил, но как-то сдержался. Впрочем, надолго его не хватило, и вскоре Мэриан тревожно заерзала в его объятиях, пытаясь оттолкнуть. — Сволочь! — пробормотала она, впрочем, не особо злясь. Гай ухмыльнулся и поцеловал её в курносый нос. — Я хотел кончить в тебя. Когда-то тебе это нравилось. — Когда-то у меня при себе всегда были противозачаточные таблетки, — пробормотала Мэр, пытаясь вывернуться из его объятий. — Рожу — сам будешь растить! Ох ты ж... уже опять готов? Гай довольно бесцеремонно перевернул её и поставил на четвереньки. — Как же я скучал по тебе и твоей роскошной заднице! — искренне признался он, с блаженным вздохом приступая к приятной обязанности. Мэриан отозвалась забористой руганью и стонами, от которых у Гая окончательно сорвало все предохранители. Некоторое время в комнате были слышны только хриплое порыкивание, стоны и влажное хлюпанье. На сей раз финал настиг обоих с разницей в несколько секунд. — Хорошо-то как, — пробормотала Мэриан, поворачиваясь и прижимаясь к груди Гая, — и как же мне этого не хватало! — Да-а, — расслабленно откликнулся тот. — А теперь, любовь моя, будь хорошей девочкой и расскажи мне о Робине Локсли и этом вашем боге из машины. Они проговорили почти до самого утра. Когда Гай, усталый и довольный, вернулся в свою комнату, Джиджи ещё спал. Гай примостился рядом, натянув сползшее одеяло на плечи младшего. Джиджи забормотал во сне и заворочался. Повязка с его лица сдвинулась, обнажая пожелтевшие синяки и изрядно уменьшившуюся опухоль. Примочки из инопланетных растений, порекомендованные местным знахарем-агва, оказались отличным средством. Вытянувшись рядом с ним, Гай заложил руки за голову и принялся перебирать в памяти события дня. Он не представлял, что будет делать дальше. Сопевший рядом Джиджи повернулся и во сне закинул руку ему на грудь. Гай горько усмехнулся, вспоминая его детские годы. Уснуть тот мог только рядом с Гаем или верным добрым Хаджи, обожавшим малыша как собственное дитя. Иначе Джиджи кричал от страха, не обнаружив никого рядом. — Всё хорошо, малыш, я здесь, — прошептал он, перебирая грязные растрепанные волосы. Джиджи вздохнул и прижался щекой к его плечу. Интересно, подумал Гай, как он воспримет возвращение Мэриан? И с этими мыслями провалился в сон. Глава V Мир был черным, в сполохах разноцветного пламени. Свет далеких звезд, радужные покрывала туманностей остались далеко позади. Он видел себя в отражении — тонкую худощавую фигуру в белом ошейнике. Раскосые желтоватые глаза, изящные черты лица — не мужские. Существо, глядящее в межзвездную бездну. Робин Локсли и одновременно Анум, его мать. "Координатор Анум, пройдите в центральный отсек! Вас вызывает капитан Куру!" Он вздрогнул при звуке этого голоса, металлического, холодного, очень знакомого. Голос божества. Путь был недолог. По странным железным коридорам, мимо персонала в ошейниках с обозначениями уровня и касты, мимо собственных чуждых отражений. Он шел словно наугад и в то же время зная, куда идти. Капитан ждал у входа в кают-компанию. Рослый, красивый, с длинными алыми волосами, он излучал уверенность, силу духа. Из этой силы он, точнее, Анум черпала силы на своем тяжелом пути. — Анум, — сказал капитан, — нам нужно поговорить. Он кивнул и приложил руку к лицу жестом повиновения. — Червоточина в пяти единицах отсюда, — сказал капитан, когда они вошли в кают-компанию и развернули интерактивную карту, — видите, вот тут? Почему-то сдавило грудь и потемнело в глазах. Он-Анум смотрел в пурпурные глаза капитана, на его белоснежное лицо с прекрасными тонкими чертами. — Она ведет на окраину Галактики, — продолжал капитан, — зонд-разведчик доставил сведения о планетарной системе рыжего карлика. Третья планета, кислородная атмосфера, соотношение газов и жидкостей удивительно близко по составу к Планете-матери. — Вы же понимаете, капитан, что на нас будет объявлена охота, — прошептал он-Анум, ухватившись за пульт управления, чтобы не упасть. Куру кивнул. — Но не факт, что нас найдут. Лучше жить свободными на краю Вселенной, чем быть рабами вайтуру. Вы со мной, Анум? Это единственный шанс для всех нас обрести ту свободу, которой нас лишили. Быть может, мы будем первыми свободными джани за долгие эоны рабства. Вы со мной? — Да. И да поможет нам Владыка Звезд... Мир задрожал, растворяясь в тошнотной боли... ...Робин попытался встать и упал. Голова немилосердно кружилась. Рядом лежали две огромные туши, кудлатая и громадная — Крошки, массивная алая, с рогатой головой — Скара. Затошнило, Робин едва успел сделать шаг в сторону, и его вырвало в мусоросборник. Откуда-то доносились крики, отчаянные, жалобные. Шатаясь, словно пьяный, Робин потащился к выходу. Люди и инопланетяне метались, кто-то истерично, громко рыдал. — Робин! — сильные руки обхватили его плечи, развернули к себе. — Где был твой ХЭРН, когда похищали наших детей? Где был твой проклятый... — Заткнись, Лезва, — Робин оттолкнул от себя громадного руамбу, чьи полосы на теле и лице полыхали ярко-лиловым от сильного гнева. — Я не знаю, что случилось, но скоро узнаю. — Они похитили наших детей! — в голосе Лезвы была неизбывная боль. — Всех наших детей! — повторил он и зарыдал. Робин пробирался между воющих от горя людей и нелюдей. Голова кружилась, но куда меньше. Правда, тело было все ещё вязким и противно-слабым. Что же произошло? И как похитителям удалось проникнуть в Шервуд? Почему ХЭРН не защитил своих детей? Ответ на этот вопрос мог дать только сам ХЭРН, и к нему сейчас спешил Робин. Раньше переход по рельсовой дороге, повисшей над пропастью, казался Робину захватывающим. Теперь он не замечал ни красоты пылающего звездного неба, ни изящных извивов корневищ инопланетных деревьев, ни парящих в невесомости обломков, серебряных в приглушенном свете. Сердце его ныло. Похитили не только детей от десяти лет, но и подростков, и в их числе Сандэй. Под утро, когда все спали. Никто не знал, как такое могло произойти. Дети просто исчезли. Матери и няньки-руамба, пробудившись, подняли отчаянный вой. Осиротевшие родители стенали от отчаяния, готовые идти на край Вселенной, чтобы вернуть своих малюток. Робин дошел до порога, за которым распространялось сияние разума божества. Почти сразу он ощутил мягкое прикосновение внутри головы, и чужой голос зазвучал в ней. "Робин, тебе нужно спешить, — шелестел голос, — не бери многих, дитя. Возьми одного. Того, что называет себя Джиджи Адди. Дети сейчас находятся в замке Беллем. Там ты отыщешь их". — Но зачем они нужны Беллему? — закричал Робин. — И как ему удалось забрать их? "Это технологии народа твоей матери, Робин, — голос зазвучал устало, — транспортация из точки в точку. К сожалению, они попали в плохие руки. Если получится, постарайся уничтожить транспортатор. Обратно вам придется возвращаться окольным путем, но в замок я вас переправлю. Что до детей, то в каждом из них есть микроимплант, через который я обеспечиваю им полное здоровье и иммунитет к болезням. Но так же эти импланты могут быть перепрограммированы для посыла сигнала в определенную точку Галактики". — Я понимаю, — медленно кивнул Робин, — но кому? Кому предназначен этот сигнал? "Слишком долго рассказывать, — голос в сознании обрел металлические нотки, — скажу только, что те, кому предназначен этот сигнал, камня на камне не оставят от Шервуда. А теперь, сын мой, вспомни! Вспомни всё!" И тогда Робин завопил от боли, вцепившись в раскалывающуюся голову... Джиджи Адди сидел на краю койки и осторожно трогал заживший нос. Он был сильно удивлен, настолько, что не сразу накинулся на ненавистного Локсли, когда тот вошел в комнатку. — Успокойся, убить меня ты успеешь, — Робин ловко увернулся от бросившегося в атаку парня. — Послушай вначале, что я скажу. Джиджи замер, готовый в любой миг сорваться с места. — Похищены все дети Шервуда, — сказал Робин, глядя в голубые бешеные глаза, — их хотят использовать для мерзкого эксперимента. Фактически принести в жертву. Они всего лишь дети, Джиджи. Всего лишь беззащитные дети, за которых некому заступиться. В глазах юного рыцаря мелькнула отчаянная боль. Он на короткое мгновение сжался в тугой комок ужаса. Робин почувствовал это, как чувствовал эмоции и состояние ХЭРНа. Озадаченный, он отступил, глядя на Джиджи. — Где Гай? — выдохнул он, отступая к стене и скрестив руки на груди. Словно в ответ на его вопрос, дверь открылась и в комнату, наклонив голову, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел Гай-старший. — Я здесь, малыш. Робин Локсли? — Да, — Робин старательно подбирал слова, — мне нужна помощь... но не ваша. Я знаю, куда и зачем забрали детей, и сделаю всё, чтобы спасти их. И единственный, кого мне позволено взять с собой, это Гай Гисборн Адди, ваш брат. — Но почему он? — Гай напрягся, борясь с желанием заслонить младшего. Робин вздохнул и провел рукой по спутанной гриве. — Один вайтуру остался здесь, на Земле. Единственный из своей расы, что когда-то правила всеми этими людьми, нашедшими приют в Шервуде. Он долго ждал своего часа. Почти полстолетия он скрывался, скрывал свои мысли и чаяния. Но теперь ему удалось овладеть разумом барона Саймона Беллема, союзника Роберта де Рено, шерифа Ноттингема. И он подсказал способ привлечь внимание соплеменников, послать им сигнал сквозь Пространство. Для этого ему нужны дети, в их телах содержатся очень мощные технологии, которые, объединившись, могут дать сильный импульс, видимый в другой части Вселенной. Вы ведь понимаете меня, Гисборн? Хотя я сам не всё понимаю. — Да, думаю, что да, — серьезно кивнул Гай. — Джиджи, быстро одевайся, пойдешь с Локсли. Гисборн-младший дернулся, но, поймав взгляд брата, бросился выполнять приказ. Гай зажмурился и потер пальцами ноющие глаза. — Но почему он? — Видите ли, вайтуру внедряли в тела своих жертв чипы, способные усиливать боль и передавать её уже в виде энергии хозяевам, — Робин сглотнул, борясь с тошнотой. — Судя по всему, ваш брат был снабжен таким чипом. Теперь это его защитная карта. С ней он может пройти куда угодно, не вызывая подозрений. — Откуда у тебя такая информация? — спросил Гай, глядя в глаза парню. — От ХЭРНа, — ответил Локсли, — и у меня нет причин сомневаться в ней. Они стояли бок о бок, вооруженные, одетые в свободные суперкомби, перехлестнутые полосами металла невидимости. Достаточно было одного прикосновения, и только они могли бы видеть друг друга. Робин бросил короткий взгляд на Джиджи, удивляясь тем чувствам, что будил в нем этот угрюмый полубезумный мальчишка. — Не обольщайся, — сказал Джиджи, перед тем как вспышка ослепительного света поглотила их, — я иду с тобой потому, что это нужно Гаю. Только ему! Их тела растворились в сиянии и снова собрались уже в четырех каменных стенах. Робин огляделся, пытаясь соотнести помещение с картой, что вложил в его память ХЭРН. Джиджи поднял жезл-конденсатор, который мог сразить любого, кто стал бы им поперек дороги. В другой руке был зажат тяжелый меч. — Сюда, — шепнул Робин, открывая дверь и осторожно выглядывая в коридор, — не отставай. Он хлопнул себя по бляхе на груди и мгновенно исчез. Джиджи повторил его жест. Друг за другом они неслышно скользнули на враждебную территорию. Глава VI Пол под ногами едва заметно вибрировал от мерного гудения аппаратов. Робин и Джиджи уже почти добрались до центра замка, когда услышали детский плач. И снова Робин поразился тому страданию, что появилось на лице Джиджи. Как ни старался тот скрыть свои чувства, но боль и страх детей действовали на него сильнее, чем ему хотелось. По телу Робина прошла судорога. Вскрикнув от боли, он упал на одно колено. Полосы металла, обвивающие его тело, распались на атомы. Джиджи с удивлением смотрел на спутника, который корчился, кусая губы. — Излучение, — прохрипел Робин, кое-как поднявшись. — Ничего... я справлюсь... освободи детей! Путь по коридору к помещению, откуда доносился плач, откуда исходило смертоносное излучение, казался бесконечным. Робина трясло, голова кружилась и все тело сводило от немыслимой боли. Он видел, как Джиджи тенью скользит в комнату, и последовал за ним. — Взять его! — завопил мужской голос. Робин двигался словно марионетка, видя перед собой темную высокую фигуру, стоящую у панели управления с сенсорным экраном. Барон Саймон де Беллем! Сложно было не узнать это гордое красивое лицо. "Вперед!" Движимый приказом, звучащим в его сознании, Робин бросился на ученого. Он был меньше ростом, тоньше, но дрался как одержимый. Да он и был одержим. Краем глаза он видел, как Джиджи рубится с двумя воинами и как пытаются освободиться перепуганные дети, лежащие полукругом на металлических столах. Темный свет заструился от детских тел, жалобные стоны наполнили помещение. С нечеловеческой силой Беллем оттолкнул Робина, бросился к экрану и нажал на светящийся круг в центре прежде, чем Робин прыжком очутился у него на спине и свернул шею. Беллем тяжело сполз на пол, глядя на Робина расширившимися глазами. — Ты... опоздал... — едва слышно прошептали посеревшие губы. — Они... идут... н-н-ш-ш-х-а-а... Робин, шатаясь, выпрямился. Экран покрылся красными точками, которые пульсировали и двигались к центральному алому кругу. "Ещё не поздно!" Робин дернулся от боли, пронзившей голову. Опершись на панель, он попытался вздохнуть. "Набирай последовательность!" — завопил ХЭРН. Мерцающие инопланетные значки под руками. Робин знал, что никогда не забудет эту гонку со смертью. Он барабанил по клавишам с такой скоростью, что пальцы расплывались перед глазами. Яркая вспышка осветила экран. Откуда-то донесся истошный рев. Джиджи метался между столов, разрубая путы. Уже успевшие освободиться дети помогали ему, как и кудрявый телохранитель Беллема. Из носа и ушей охранника текла кровь, глаза покраснели, но выглядел он вполне вменяемым. "ДА-А-А-А!" Робин тяжело сполз, дрожа всем телом от охватившей его слабости. — Уводи их, — слабо произнес он, обращаясь к Джиджи, — уводи отсюда. Скорее! Тот наклонился и закинул его руку себе на шею. Другую руку подхватил телохранитель. — Сюда! Здесь камера переброски! — знакомый звонкий голос заставил Робина приободриться. — Скорее! Ноги подгибались. Робин пытался собраться с мыслями, но страшная слабость овладела им. — Транспортатор, — едва слышно произнес он, — его надо... уничтожить... Дети один за другим исчезали в расколотой бесконечности. Следом исчез телохранитель Беллема, держащий на руках безжизненное тельце. За ним последовала Сандэй. — Твой пояс, — Робин кое-как заставил себя двигаться, — мой тоже... сними... склей. Теперь набери последовательность. Три единицы, три девятки, три шестерки, икс, зет. Джиджи поднял Робина, обхватив его за талию. Вслед за тем страшный удар швырнул их на металлическую решетку, под которой роились в невесомости обломки. Взрывная волна в обе стороны, подумал Робин, прежде чем отключиться. Шервуд жил своей странной жизнью. Дети вернулись к родителям, их спасители в одночасье превратились в героев Шервуда. Правда, Джиджи забился в свою комнату и практически не выходил. Зато новый друг шервудцев, крепкий молчаливый полукровка по имени Назир, был сразу принят в сообщество внезаконцев. В нем старший Гай узнал того, кто помог ему на Арене, да и в замке Беллема он спас Джиджи жизнь, сокрушив робота-охранника. Впрочем, именно Джиджи Назир и был обязан собственной жизнью. Борясь с ним, тот случайно нанес удар коротким кинжалом под ключицу, где находился разъем для имплантов. Имплант, подчинявший волю Назира его хозяевам, вышел из строя, и он обрел, наконец, свободу. Робин приблизился к грани, за которой его ждало Слияние. Помедлил мгновение, затем шагнул вперед. "Ты пришел за ответами, сын мой?" — Да, — ответил Робин, глядя в мерцающий шар, увенчанный сетью антенн, напоминающей оленьи рога. — Мне нужны ответы. Я должен знать! "Беллем собирался подать сигнал флоту тех, кто преследовал моих детей, — медленно прозвучало в голове. — Доберись они до Земли, здесь не осталось бы камня на камне. Но с твоей помощью сигнал удалось перенаправить". — Куда? — голос Локсли сорвался. Какое-то время царила мертвая тишина. Затем он ощутил, как в мозг медленно просачивается щупальце чужого разума. "В черную дыру на окраине Галактики, — ответил ХЭРН. — Это был единственный способ защитить Землю". Робин кое-как поднялся и поплелся к мосту. Его щеки были мокры от слез. У самого моста он едва не упал, но сильные руки подхватили его. — Не будь идиотом, — сказал Джиджи, помогая ему взойти по ступеням. — Не стоит оплакивать этих тварей. — Они — живые существа! — Они твари! Мерзкие выродки, питающиеся чужой болью! Детской болью! Джиджи выпустил его и сел, прислонившись спиной к растяжке. Его била нервная дрожь. — Ты сталкивался уже с ними? — тихо спросил Робин. — Да, — с трудом ответил Джиджи, — я был одним из детей приюта Святого Мальборо. Глаза Робина расширились от ужаса. Джиджи стиснул голову кулаками, зажмурившись и пытаясь не стонать. Робин положил руку ему на плечо. — Ты отомстил. Без тебя ничего бы не получилось! Джиджи хрипло выдохнул, прижал кулаки к глазам. Затем поднялся, сбросив с плеча руку Робина. — Да... может, теперь я смогу спать... без кошмаров... — произнес он сдавленным голосом. — Пошли, брат хочет тебя видеть. ЭПИЛОГ Дни шли дорогами живых, а мертвые ждали своего часа. В горькой тяжелой дреме они покоились в невесомости, в корнях чужеродных деревьев. И тот, кого почитали столетия назад как хранителя этих земель, слившись в единое целое с рукотворным созданием чуждого мира, тоже ждал. Пока у него была лишь горстка бывших рабов и мастеров. Но скоро, очень скоро он сумеет перейти границы, заданные его полуразумным симбионтом. Шервуд не сумеет удержать его. Странное чувство посетило его и ушло. Снова он попытался вспомнить недавние мысли, но было слишком трудно. Кто-то в Шервуде испытывал боль. Словно сияющие нити потянулись от него к страждущему. Короткий миг покоя был сладок. И он порадовался своему беспамятству. Корабельный компьютер хранил информацию, полученную из ноосферы и записанную на жидкие кристаллы сверхпамяти. Древние существа, давно ушедшие в небытие, вернулись. И в контакт с компьютером вступил дух хранителя этих мест, пробудившийся в миг столкновения с планетой. От него компьютер почерпнул информацию о людях, обитателях этой планеты, о чувствах, событиях, о времени и пространстве. Теперь ему трудно было понять, где его чувства, а где чувства того, кто звался Хэрном в незапамятные времена. Люди и нелюди, жизнь и смерть. Все перемешалось, и на изломе веков родился новый мир, Осколок Земли, Шервуд. Это был его мир. "Тебе не удастся..." Компьютер протянул два кристалла, испарил их и превратил в контакты для вербальных ощущений. Странная гордыня и странные желания древнего существа мало волновали его, поэтому он просто стирал эти желания, как стирал из памяти своих подопечных знание о том, что они были созданы рабами вайтуру. Теперь они — свободные люди! Навсегда! "Навсегда, не будь я капитан Куру!"

@темы: Робин из Шервуда, творчество, фанфикшен

Comments

[Nunziata]

прикольная идея, почитаю)))

[Аллорет НКеллен]

Nunziata,

[Аллорет НКеллен]

Nunziata,

[Айвин]

Ура! дочитал! Офигенная идея и Прекрасное исполнение! Вот только, боюсь, будет сниться теперь это все))))))

[Аллорет НКеллен]

Айвин, гы, а мне собственно и приснилось всё это, да. И я записывала, офигевая от увиденного и пытаясь не забыть

[Айвин]

Аллорет НКеллен, Оу, отсыпьте травы для снов, пожалуйста. Очень надо))) Нельзя же Ваше забирать))) Но блин, такое увидеть -круто!

[Аллорет НКеллен]

Айвин, с удовольствием отсыплю)) *сыплет травку* иной раз сама офигеваю, такое снится

[Айвин]

Аллорет НКеллен, Ми! спасибо! Надо будет еще почитать Ваши работы. Они тоже прекрасная трава

[Аллорет НКеллен]

Айвин, гхмм...в основном неприличная трава