Ты знаешь, кроваво-черные воды зла кишат пурпурными скатами. И пламя Армагеддона застит небеса багровыми платами... Меня больше нет...и кто-то иной управляет рассветами и закатами
Машина взревела движком, отъехав во тьму
И ты уснул, примостившись под старым пледом
Твой бука злой не остался в старом дому,
Он тихой сапой поплелся за нами следом
Твой личный монстр, сидевший в твоем шкафу,
Лохматый бука с зубами размером с ножик,
Он ждал ночей, занимая дни дремотой,
Мечтая о том, как сдерет с тебя мясо с кожей.
А ты боялся с кровати ноги спустить,
По самые ноздри закутавшись в одеяло.
И бука ждал, когда же сможет вкусить
Сладчайшего мяса, и крови напиться алой.
И в день, на который назначен был переезд,
Ты горько вздохнул, забирая из шкафа шмотки,
А бука успел в походный рюкзак залезть:
Домой приедешь- вот удивишься находке.
Заходит солнце и тонет в тумане лес,
И слышится лисий плач из темного лога.
Не бойся, парень, твой монстр тебя не съест
Он тоже напуган, и очень устал с дороги.
И ты уснул, примостившись под старым пледом
Твой бука злой не остался в старом дому,
Он тихой сапой поплелся за нами следом
Твой личный монстр, сидевший в твоем шкафу,
Лохматый бука с зубами размером с ножик,
Он ждал ночей, занимая дни дремотой,
Мечтая о том, как сдерет с тебя мясо с кожей.
А ты боялся с кровати ноги спустить,
По самые ноздри закутавшись в одеяло.
И бука ждал, когда же сможет вкусить
Сладчайшего мяса, и крови напиться алой.
И в день, на который назначен был переезд,
Ты горько вздохнул, забирая из шкафа шмотки,
А бука успел в походный рюкзак залезть:
Домой приедешь- вот удивишься находке.
Заходит солнце и тонет в тумане лес,
И слышится лисий плач из темного лога.
Не бойся, парень, твой монстр тебя не съест
Он тоже напуган, и очень устал с дороги.