"Семейка Аддамс"

Ваш темный близнец — Вещь. Вы настолько же таинственны и необычны, как и удивительная бегающая рука из "Семейки Аддамс". Несмотря на абсолютную загадочность, магическим образом вы вызываете у людей умных и чувствующих необъяснимую симпатию. Никаких советов, кроме как не забывать стричь ногти мы тут дать не можем.

Узнать, кто твой злой близнец

Ваш темный близнец — Вещь. Вы настолько же таинственны и необычны, как и удивительная бегающая рука из "Семейки Аддамс". Несмотря на абсолютную загадочность, магическим образом вы вызываете у людей умных и чувствующих необъяснимую симпатию. Никаких советов, кроме как не забывать стричь ногти мы тут дать не можем.

---

Найдено Вколнтакте

Картинка найдена вконтакте. Как только будет нормальный инет, размещу адрес

---

Дурдом в подгорном королевстве

Мой сон обрел странные НЦшные очертания. Нелюбителей секаса, особенно гномоэльфического просьба под кат не соваться.


Милина Макинтош никогда не думала, что её способность находить приключения на собственную пятую точку может сослужить ей настолько плохую службу. Но сейчас, плутая в нереально прекрасных залах Эребора, она готова была дать себе зарок никогда не пить с гномами и не соваться в их штольни.
Обессиленная, злая и расстроенная Милина села на резной бордюрчик у стены, по соседству с двумя прекрасной работы ночными горшками, по счастью пустыми, как её желудок. Ей хотелось плакать и ещё больше хотелось есть. Но унижаться до просьбы еды у гномов она не стала бы даже под угрозой голодной смерти.
-Что ты тут делаешь?- удивленно спросили откуда-то сверху. Мил подпрыгнула от неожиданности. Уже свыкшись с мыслью, что смерть от голода, усталости и недотраха близка, гордая, хотя и малорослая эльфийка готова была принять её с распростертыми объятиями.
-Уйди, коварный, не мешай помирать!- ляпнула она, как всегда ни на миг не задумавшись о сказанном. И только потом подняла взгляд. Две ноги, мощный торс, физионоооооооо…..
-Ооооооо!- вырвалось у гордой дочери эльфийского народа при виде красивого лица, вполне достойного самого Верховного Эльфа.
-А ты не могла бы помирать где-то ещё? А то опять скажут, что померла дескать от любви ко мне. Надоели уже, дуры, - в голосе красавца звучала нешуточная обида. –Если бы все помирали, тут бы уже одни умертвия бродили по залам.
Офигевшая от такого отбреха Милина молча смотрела на парня.
-Нужен ты мне…- наконец соизволила обидеться она. –Я с голоду помираю. А не от любви ни от какой… нафиг она мне сдалась, любовь эта…- голос девушки предательски дрогнул, а в огромных голубых глазах появились слезы.
-Эээээ…ты только не реви!- испугался красавчик, наклоняясь и помогая ей встать. –Пойдем. У меня со вчерашнего окорок остался и куча всякой снеди. И вино есть.
-Вино?- оживилась Милина. –Вино это хорошо!
-Эльфийское, перегнанное трижды, - доверительно сообщил красавец, втаскивая её в богато убранные комнаты. –Мне спецом контрабандой доставляют.
-А ты не промах парниша!- одобрительно кивнула Мил, пробуя вино и сводя глаза на кончике носа. Из её ушей пошли две тоненькие струйки пара. –Отличное пойло!
Она как следует тяпнула, довольно заворковав. Гном уселся рядом, с любопытством разглядывая гостью.
-А ты красотка!- заметил он, бочком придвигаясь к девушке. –Обычно у нас немного другие критерии приняты. Но вот хоть убей, не нравятся мне бороды у девчонок.
-И мне не нравятся, - кивнула уже откисшая Милина, блаженно вздыхая. –Я Милина Макинтош. А ты?
-Торин, - парень улыбнулся и от его улыбки у Милины в животе словно запорхали бабочки.
-Королевич Торин?- проворковала она, откусывая изрядный кусок от копченого окорока.
-Он самый…- губы парня были от чего-то уже на её плече. Милина не успела даже удивиться. Только торопливо прожевывала окорок, допивая вино из кубка, пока Торин одну за другой сдирал с неё драпировки. А его ласковые пальчики уже пробирались в святая святых, заставляя Мил ерзать как на раскаленной сковородке.
-Ммммм…умммммм…ннн…ай, имей совесть!
Торин молча запечатал ей рот поцелуем и вжал в стену. Он уже успел освободиться от большей части своей одежды и остался в одних сапогах, видимо, решив, что они не помеха. Милина ойкнула, сведя глаза в кучку на кончике носа. Она судорожно цеплялась за мощные, поросшие мягким подшерстком плечи, чувствуя покалывание бороды на своей шее. От этих жадных поцелуев по телу растекалась хмельная истома, а из горла рвались наружу переливчатые стоны и вопли. Торин прижался губами к её губам, его язык толкнулся в рот Милине, а снизу уже стучался более солидный гость. Мил свела глаза на переносице, молясь Эру, чтобы не помереть. Крышу у ней уже сорвало напрочь. В глазах мелькали красненькие огоньки, а утробные стоны-рычания Торина действовали как валерьянка на мартовскую кошку. Милина забилась, взвизгивая и царапая мощные плечи королевского сына, который разошелся не на шутку.
-Ох, твою мааааааааааааать!!!!!!!
-Мммммм…аххххрррррррррр!!!!!!!!!!!!!
Торин двинулся, беря все глубже и глубже, а Милина уже не думала ни о чем кроме того, как просто остаться в живых. Помирать резко расхотелось. Бушевавший внутри неё ураган вышиб из хорошенькой головки эльфийки все мысли кроме одной.
-Аааххх, Торин! Оооххх, миленькиииииий!!!!!! Ещё! Давай ещё!
Его не приходилось упрашивать. Однако, боясь навредить столь неожиданно свалившемуся на него счастью, молодой королевич был весьма осторожен. А Милине, успевшей изрядно оголодать со времени визита оборотней в столицу Эльфийского Королевства (ага, был там такой, зеленоглазый красавчик с волчьей улыбкой и большим достоинством), хотелось все больше и больше. Она двигала бедрами, насаживаясь на изрядный кингсайз королевского сына, рыча и постанывая. Торин хмыкнул, поудобнее перехватил красотку под попу и с такой силой заработал бедрами, что Милина заверещала и забилась, почти лишившись чувств от накатывающих одна за другой волн наслаждения.

Спустя три дня в комнату королевича робко постучались. Милина заворчала откуда-то из волосатой гномьей подмышки. Но Торин бодро вскочил на ноги и прошествовал к двери, как был, в одних сапогах.
-Аааа…ээээээ…- круглые глаза Фили были похожи на глаза совы. Мальчишка испуганно попятился.
-Нуу?- томно проворковал Торин, глядя на племянника.
-Гвозди гну!- рявкнул до боли знакомый голос. Торин чуть было не сел на пол, увидев красивую бородатую физу младшей сестрицы. Дис заглянула через плечо брата в комнату, фыркнула при виде свернувшейся калачиком эльфийки.
-Ну и вкус у тебя, братец! Ну да ладно, отец хочет тебя видеть. Как освободишься, дуй в тронный зал. И оденься хотя бы.
Торин бухнулся на постель, притянув к себе Милину, которая спросонья хихикала и ругалась.
-Закроешь за мной дверь и будешь сидеть тихо-тихо, - проворчал королевич, размашисто работая бедрами.
Милина блаженно повизгивала, ухмыляясь и мысленно показывая хрен любимой мамочке, утверждавшей, что мелкорослая дочка страшна как грех и неспособна вызвать желание даже у тролля. Фигушки! Красивейший из принцев Средиземья у её ног, ныне, присно и вовеки веков. Аминь!

@темы: юмор, фанфикшен

---

Дорога без конца

---

Вот твоё украшение. Состав: Перо задора, блеск острого языка, жемчужины улыбок, золото взаимопомощи, рубин адреналина, в оправе из жажды справедливости и желания добиться своего.

Пройти тест

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Подарок от милого друга))

Пишет  Michaelangela Prince:

17.01.2013 в 15:12

Боже)))) я просто прибалдела от этой фотки Подозреваю, что люблю сов) и совят

URL комментария

---

Проклятие

Автор: Аллорет НКеллен
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Торин/Вринда, Гэндальф
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Ангст, Драма, POV
Предупреждения: OOC, ОЖП
Описание:
История любви, история ненависти, история проклятия.
Посвящение:
Рыжему Мёду
Примечания автора:
Фанфик-приквел к фику Перед тем, как уйти в поход

(Слово Вринды)
Снова дни, наполненные одиночеством и болью. Но теперь у меня есть хотя бы ты, мой сын. Ты ещё слишком мал, чтобы шевелиться, но я чувствую, как внутри меня теплится огонек твоей жизни.
Призраки прошлого будут наступать. Призрак отца моего, Велина, и призраки моих братьев, Андура и Мерови. Они будут стоять, с упреком глядя на ту, что предала память о них. Но так уж устроена женщина, что бросает дом и племя, и идет по велению сердца за тем, кто назначен ей в мужья самой Судьбой. Так и со мной случилось, мой сын, мой маленький Тайрин, бесценное мое сокровище. Скорее всего, я никогда не решусь рассказать тебе эту историю, а тех, кто был ей свидетелем, уже не осталось в живых. И Торин не вернется, чтобы рассказать своему дитя, как волок его мать за волосы, намотав их на кулак…
В тот день солнце было цвета крови, как и небеса. И черные враны клевали трупы павших в бою. А мы, трое уцелевших, израненные и слабые, обороняли тело нашего короля и отца. Я и мои братья. Оба они пали от рук тех, кто пришел с Королем Под Горой на вызов моего неразумного отца. А меня схватили, после того, как меч Истинного Правителя выбил оружие из моих ослабевших рук. Меня схватили и бросили к его ногам. И мощная рука короля сдернула шлем с моей головы. Я никогда не забуду изумления в его синих глазах, когда мои волосы рассыпались по доспехам.
-Девка!- выдохнул кто-то из тех, кто стояли вокруг. –Какая…
Я съежилась в комок, сожалея, что нет у меня ни меча, ни кинжала, чтобы пронзить себе сердце. Я знала, что должно случиться. Но я ошиблась. Громкий рык короля заставил отдернуться жадные руки, уже срывавшие с меня доспехи и одежду. В одной нижней рубахе я лежала на залитой кровью земле, дочь короля-самозванца, принцесса царства теней.
-Она моя, - просто сказал король, набрасывая на меня плащ из шкур пещерных львов. –А ваше- всё, что вы найдете здесь!
И тогда один из старших гномов, тряся бородой, прошипел, что король должен заявить право на пленницу прямо на поле битвы. И привести её в свое жилище, намотав волосы на кулак. Но король усмехнулся ему в ответ.
-Разве я зверь, чтобы иметь самку на глазах у всей своры?
Но блюдя старинный закон, он намотал мои длинные волосы на свой закованный в броню кулак. Я шла, с трудом передвигая ноги, ибо тело мое было изранено, а ещё более истерзана была душа. И моля о смерти древних богов, я все же страшилась её. Да, мало было королевского в дочери короля-самозванца.
В своих покоях, в купальне король отпустил мои волосы и указал в угол, где стоял каменный бассейн, полный горячей воды. В голосе его, когда он заговорил, не было злобы, а только безмерная усталость.
-Я пришлю женщин, чтобы помогли тебе вымыться и умастили твое тело целебными бальзамами. Потом можешь отдыхать. Никто не сделает тебе ничего худого, дочь Велина.
-И даже ты?- моя язвительность и высокомерие оставались при мне, как ни старалась я убедить себя в том, что наглость неразумна. Король Торин пожал плечами.
-Я в первую очередь, - ответил он, стаскивая промокшую от крови кольчугу. Его тело было покрыто неглубокими ранами и старыми рубцами. Кровь обильно струилась по мраморной коже. Словно завороженная, я не могла отвести взор от этой крови, и от этого тела…
-Ты можешь выбрать себе любые покои, какие захочешь…- устало произнес он, погрузившись во второй бассейн, вода в котором мгновенно окрасилась в коричневый цвет. –Я отпускаю тебя, дочь Велина…ты свободна…
И в изумлении я вдруг поняла, что он не гордится своей победой над моим несчастным отцом и теми, кто последовал за ним. И не просто не гордится, а оплакивает ту проклятую битву, заставившую его поднять меч против таких же гномов, как и сам он. Это понимание ужаснуло меня, я не желала видеть хорошего в этом создании. Но тело мое молило о покое и о жизни. И я не воспротивилась этому желанию.
Раны телесные зажили быстро. Но раны сердечные не могла я успокоить. Призраки отца и братьев все так же являлись мне во снах. Они стояли, глядя на меня своими пустыми мертвыми глазами, и сердце мое сжималось от горя и отчаяния, потому что в душе я предавала их, мечтая о Торине. Я ждала, что король заявит права на меня, сделает что угодно, что позволило бы мне обвинить и уничтожить его. Но он был все так же ровно и спокойно учтив, обращаясь со мной как подобало правителю своего народа.
Но однажды случилось то, что случилось. И после того уже ничто не было прежним. Как бы я могла рассказать тебе об этом, мой сын? Как бы я могла поведать тебе о том безумии, когда полная луна, хозяйка Тьмы, владычица страсти, бросила нас в объятиях друг другу.
Он вернулся в свои покои, хмельной после праздничного возлияния, а далеко, за коридорами и стенами, продолжался пир. Праздновали рождение сына одного из военачальников короля.
Торин был сильно во хмелю, и улыбнулся мне, видимо, не признав и приняв за одну из девушек, что часто посещали его по ночам. А я завесила волосами лицо, дабы скрыть черты его. Мое тело пылало огнем желания, и я подошла к королю, помогая ему снять одежду.
-Кто ты?- нежно прошептал он, покрывая поцелуями мои волосы и увлекая на ложе. Но я не ответила, и задула свечу. И во тьме, что темнее ночи, он целовал и ласкал меня, и это было так странно, больше подходяще для эльфов или той новой расы, что называла себя человеками. Но не для гнома, в коем текла королевская кровь.
-Ты такая нежная…- его голос был словно горный мёд. –Кто ты?
-Неважно…я люблю тебя…- словно в забытьи, ответила я, не подумав, что он может узнать мой голос.
-Ты непохожа на тех, кто обычно вхож сюда…- прошептал он, внезапно останавливаясь. –Кто ты, девушка?
Меня терзала жажда плоти, я подалась ему навстречу, желая сейчас слияния как ничего другого. Но он неожиданно выпустил меня и сел на ложе, проводя рукой по каменному уступу, на котором обычно лежало огниво. И мне не забыть его взгляд в ту ночь, когда он понял, кто перед ним.
-Ты!- он был потрясен. –Ты здесь…ты…дочь Велина…так-то ты чтишь память о своем отце и братьях?- в его голосе было столько презрения, что мне стало плохо. –Пришла сюда…как шлюха…как девка…
Сгорая от стыда, я сползла с его ложа и завернулась в свою одежду. Меня била дрожь от непостижимого унижения, голова кружилась и сердце разрывалось от боли. Но уже у самого входа я обернулась, собрав всю свою храбрость, чтобы заглянуть ему в глаза.
-Да, я пришла сюда, к тебе…пришла как шлюха и рабыня, потеряв остатки чести и совести…но больше никогда, ты слышишь, НИКОГДА я не приду к тебе сама! Ты прав, я утратила стыд и пришла к убийце моего отца и братьев…и к тому, кто спас меня и был добр и благороден со мной…пришла, потому что полюбила тебя…Но клянусь… больше ты не услышишь от меня никаких слов кроме слов ненависти. Разговоры о любви закончены. Я ненавижу тебя, Торин, король Под Горой. Ненавижу тебя, как не ненавидела никогда ещё никого в жизни. Ты назвал меня шлюхой и девкой…что ж, мало я уважала себя, поделом мне и награда. Будь ты проклят, Торин, ты и твоя удача…и удача твоего рода…
Слова сами вырвались у меня. Страшные слова проклятья и в глазах у меня потемнело от ужаса, когда я поняла, что их уже не вернуть. Мир померк перед моими глазами и я упала без чувств у двери.
Когда я очнулась, то поняла, что лежу в своей комнате, укрытая шкурами барсов, а король сидит на краю моей постели. В его глазах была такая тоска, что сердце мое сжалось от горя и отчаяния. Я вспомнила сказанные слова.
-Что ж, дочь Велина, - тихо произнес он, - похоже, моя несдержанность снова принесла свои черные плоды. Ну, да сказанного не воротишь. Жестоки были мои слова, но твои отобрали надежду не только у меня, но и у моих кровных…
Я отдернула руку, вспомнив его оскорбления, зашевелившиеся черными змеями в моем сердце.
-Ты поздно пришел каяться, Король Под Горой, - холодно ответила я. –Уходи…мне нет нужны в твоих извинениях! Я ненавижу тебя!
Он поднялся и вышел, не говоря ни слова. А я завыла от душевной боли, как воют варги на полную луну. Потому что слова мои были лживы, и говоря, что ненавижу, я безумно любила.

Шли дни, я не находила себе места, мечась в отчаянии. И отчаяние мое усугубилось вскоре, когда я узнала о решении короля идти в поход на чудовищного дракона Смога, дабы отбить у него сокровища гномов и Аркенстон. Сердце мое застонало от этой вести. Полу-безумная от горя, я принялась кататься по полу, мечтая вернуть все, ту проклятую ночь, чтобы откусить себе язык раньше, чем слова проклятия сорвались бы с него.
-О чем ты горюешь, дочь Велина?- тихо спросил чей-то голос, и я вздрогнула. Словно вдруг кто-то прошел по месту, где будет моя могила. Я взглянула туда, откуда доносился голос и увидела высоченного седого старика в широкополой островерхой шляпе.
-Что тебе нужно тут?- устало спросила я, пытаясь подняться, но падая без сил на шкуры, устилавшие пол.
-Меня зовут Гэндальф Серый, - мягко ответил старик, присев рядом со мной и коснувшись тонкими длинными пальцами моего пылающего лба. -И я пришел взглянуть, кто так горько плачет. Быть может, я бы смог помочь тебе, дочь Велина?
Слезы снова покатились по моему лицу.
-Ты не можешь помочь, Гэндальф Серый…от проклятия, сотканного потомком майя нет спасения.
Он кивнул, продолжая гладить меня по голове. И от этого прикосновения неожиданно мне стало легче.
-Проклятье нельзя снять, увы, - ответил он, спустя некоторое время помогая мне сесть. –Но его можно остановить.
-Я прокляла весь род Трейна…- с трудом выдавила я. –И пообещала, что никогда не приду к нему со словами любви…а сердце мое плачет от тоски по Торину…что же делать мне?
Старик с состраданием смотрел в мое лицо.
-Что ж, девочка, я попробую помочь…но и ты должна поступить так, как я скажу. Ты придешь к нему со словами ненависти…
Он говорил, и сердце мое словно открывалось, и в него падали теплые капли покоя. Да, теперь я знала, что делать… И когда прозвучали последние слова, я бросилась на шею Гэндальфу Серому.
-Да будет благословение на тебе, Гэндальф! И да будет благословенна твоя удача!
Словно свет вспыхнул в кромешной тьме. То спокойно билось мое сердце.

-Я ненавижу тебя!!!
-Иди к себе, Вринда, дочь Велина!
-Ты не можешь мне приказывать…

(Слово Торина)

В густом давящем мраке я лежал, погруженный в воспоминания. Поодаль спали вповалку мои спутники, чуть подальше, у корней дерева устроился волшебник. При взгляде на него, на его едва видную во тьме серую хламиду я снова ощутил сладкую боль. В ту ночь, за день до выхода, когда он пришел ко мне…
-Торин, позволишь ли ты войти?
Я пригласил его и поставил на стол две кружки, наполнив их густым черным вином из глубинного мха. Волшебник присел на разное каменное кресло и пригубил вино.
-Крепкое на мой вкус, - его улыбка была теплой, сочувственной. –Почти такое же крепкое, как знаменитое гномье упрямство.
А потом он заговорил и с каждым его словом мне все больше хотелось выть, вначале от безысходности, а потом от странного, горького ощущения счастья.
-Просто сделай то, что я скажу…- шепот Серого проникал в душу горьким ароматом ЕЁ волос. –Просто сделай…

…Она была словно пламя глубин в моих объятиях, и даже умирая, я буду думать о той ночи, проклятой и благословенной. Моя Вринда…простишь ли ты меня?
Сознание мутится от ощущения её теплоты, и аромата её пряди. Я прижимаю её волосы к лицу и шепчу её имя, второй рукой сжимая собственную плоть. Вринда, моя Вринда…прости…прости меня…
На грани света и тьмы вспыхивает ослепительно ярко и захлестывает волна наслаждения, такого мощного, какого не дано мне было и не будет дано испытать больше никогда. Я унесу с собой проклятье, любимая. Оно не коснется нашего сына…
Небо сереет. Пора в путь…

@темы: фанфикшен

---

Перед тем, как уйти в поход...

Автор: Аллорет НКеллен
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Торин/Вринда
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, PWP, AU
Предупреждения: OOC, ОЖП, Кинк
Описание:
Торин...король, прекраснейший из своего пламени, сильный вождь и потомок могущественного рода. Но кто он для той, что пришла к нему в ночь перед походом?
Посвящение:
Рыжему Мёду, для которой, собственно, и писалось.
Примечания автора:
Ну, вот захотелось так. Именно Торин и девушка, пусть и вне канона. Потому что ну не хочется, чтобы совсем уж вымерла эта красивая порода.

-Ты не можешь мне приказывать!
Торин застыл, от нахлынувшего гнева плохо соображая, что происходит. Вринда стояла перед ним, словно исчадье глубин, с развевающимися пышными волосами цвета старого мёда, красивая и свирепая, как и в тот день, когда он взял её на поле боя и привез как пленницу в Морию.
-Иди к себе, - произнес он, пытаясь сдержать гнев, - закройся и молись Эру, чтобы я позабыл о тебе на несколько дней.
-Ты не смеешь мне приказывать, - повторила она хриплым от ярости голосом. –Я равна тебе по рождению!
-Ты? Мне?- Торин усмехнулся, снова склонившись над выбитыми на плите рунами. –Не обольщайся, девушка. Ты всего лишь дочь самозванца и узурпатора, расколовшего наше племя. И уж точно не имеешь права слова здесь. А теперь убирайся и оставь меня.
-Узурпатора?- Вринда подошла к королю, глядя прямо в синие глаза. –Самозванца? А по мне так это ты самозванец… да к тому же ещё и ворюга!
По телу Торина прошла дрожь. Он стоял, упершись кулаками в плиту, борясь с собой.
-Ворюга…
-Да…всего лишь жалкий вор и охотник за золотом…ты не гном, ты лишь жалкая пародия на гнома!
Вринда вскрикнула, когда неожиданно выпрямившись, король перехватил её за талию и подтащил к себе.
-Отпусти меня!- маленькие, но тяжелые кулачки Вринды забарабанили в окованную броней грудь. –Ублюдок! Чтоб тебя побрали Глубинные! Отпусти меня немедленно!!!!!!
-Ты слишком много позволяешь себе, девчонка, - Торин решительным движением перевернул её и опрокинул себе на колени. Вринда задохнулась от ярости и стыда, извиваясь, стараясь вырваться из железных объятий. Но Торин неторопливо поддернул подол её длинного вышитого платья, обнажив округлые белоснежные полушария.
-Я не стану требовать для тебя наказания Гномьего Совета,- произнес он, чеканя каждое слово. –Но оскорбление короля не может остаться безнаказанным.
Он сильно шлепнул её по ягодицам одетой в перчатку ладонью. Вринда забилась, хрипя и извиваясь. Торин крепче прижал её второй рукой, продолжая отвешивать удар за ударом.
-Это за твой грязный язык, девушка, - спокойно отвечал он на новую порцию оскорблений. –А это чтобы ты поняла, что и когда следует делать и говорить. Это за то, что назвала короля ублюдком. А это…
-Хватит…-с губ девушки сорвалось рыдание. –Отпусти меня…
Торин грубо столкнул её на тяжелую медно-красную шкуру горного льва и принялся расстегивать доспехи.
-Что…что ты делаешь…-Вринда не делала попыток встать, продолжая лежать на спине. Её платье высоко задралось, показывая больше, чем полагалось гномихе показывать даже своему законному супругу.
-Наказание не окончено, - Торин через голову стащил кольчугу, обнажив неожиданно белоснежное мускулистое тело удивительно правильных пропорций. Вринда расширенными глазами смотрела на его мощный корень, уже принявший боевую позицию.
-Ты не посмеешь…- прошептала она, чувствуя, как пылает низ живота. –Ты не посмеешь…это против законов…
-Я сам- закон…- усмехнулся король, ударом колена заставляя её разжать плотно стиснутые ноги. Вринда заметалась, крича, зовя на помощь, но в то же время с ужасом понимая, что не желает никакой помощи. Торин впился в её распахнутый рот, словно желая высосать из него жизнь. Его правая рука обхватила её талию, приподнимая навстречу вторжению. Вринда билась, мыча и выгибаясь, задыхаясь от хлестнувшей боли пополам с удовольствием. Её острые, выкрашенные охрой ногти впились в лопатки Торина, рассекая их, добавляя новые шрамы к старым, уже зажившим и полу-зажившим. Мужчина чуть прикусил её шею, мощными толчками проникая до упора, с наслаждением вслушиваясь в стоны и невнятные мольбы. Вринда извивалась в его руках, кусаясь, царапаясь, но Торин только посмеивался, снова и снова покрывая поцелуями нежное лицо и дрожащие искусанные губы, и ускоряя движения, пока она не закричала тоненько, выгнувшись так сильно, что едва не сбросила его с себя, и не обмякла под ним, плача и поглаживая его истерзанную спину.
-Ну что, девушка...хрипло прошептал король в приоткрытый дрожащий рот. -Что же ты молчишь?
Вринда оплела его бедра ногами, не позволив выйти из неё. Удивленный Торин чуть отстранился, глядя в искаженное лицо девушки.
-Будь со мной...- прошептала она, задыхаясь, чуть подавая бедра вверх. -Будь со мной, король...потому что завтра...ты уйдешь...чтобы не вернуться...и больше ни один мужчина...не прикоснется...ко мне...
Торин уткнулся лицом в её волосы. Они пахли землей, травой и степным ветром. Он ощутил, как снова наполняется жизнью. Да с этой девушкой иначе было невозможно. Даже та боль, что она дарила, вонзая свои острые коготки в его тело, была прекрасна. Он двинулся, чувствуя, как трепещет под ним Вринда, как вжимается в его тело, словно желая слиться с ним воедино. Внутри пылал гигантский костер и сердце стонало, словно раненый орел. Торин грубо вдавил девушку в львиную шкуру, чувствуя, как глубже врезаются в плечи её коготки, бешено работая бедрами, вбивая в подстилку хрупкое тело.
Вринда не просила и не давала пощады. Торин никогда, глядя на тоненькую фигурку девушки, не мог и подумать, что она может быть такой ненасытной и страстной. У гномов было не принято проявлять чувства даже в столь интимной обстановке. Но Вринда, казалось, была сотворена из огня. Она не давала ему передышки больше чем на десять вдохов, и Торин не просил её. Где-то за толщей скал взошла луна, проделала свой путь по ночному небу, и уступила место рассвету. А Торин с Вриндой все никак не находили сил расстаться.
-Мой король...- застонала девушка, наконец выпуская его из себя. -Мне не стыдно...не стыдно...
Торин поцеловал её, продолжая укрывать своим телом.
-Тшшшш…тише…тише…- он прижался губами к её лбу, снимая капельки пота. –Похоже, мы перебудили всех в этой части дворца…
-Что с того?- тяжело дыша, отозвалась Вринда. –Ведь ты- король …
Торин снова прильнул губами к её губам, словно желая высосать душу. На сей раз поцелуй длился почти бесконечно долго.
-Мой король…- горько улыбнулась Вринда, когда он оторвался, чтобы перевести дыхание. –Мой король…завтра ты уйдешь…чтобы не вернуться…
Торин молча целовал её мокрое от слез лицо. Его переполняло сейчас странное и жуткое ощущение, что она права, и он действительно не вернется больше в эти прекрасные залы и пещеры. Её маленькие ласковые ладошки, обнимавшие его лицо, казались ему нереальными, словно дуновение ветерка, как нереальной казалась и вся эта сумасшедшая и сладкая ночь.
-Ты уйдешь…но твое дитя останется…- Вринда погладила его по спутанным волосам, волнами спадавшим на львиную шкуру. –Торин…мой король…мой любимый король… а теперь молю, обними меня ещё раз, в последний раз…будь со мной…я люблю тебя…

…Спускаясь по тропе вниз, в долину, Торин обернулся. Тонкая хрупкая фигурка стояла на резном небольшом балконе. Ветер трепал длинные волосы цвета мёда. Торин положил руку на грудь, где за тяжелой броней, в маленьком кармашке у самого сердца хранилась медовая прядь. Улыбнулся, бросив последний взгляд на свой дом и свою женщину. И двинулся по пути Судьбы.

@темы: фанфикшен

---

03.01.2013 в 23:34

Пишет  Margarido:

Ну шо тут скажешь. Последние трое... Робин Локсли, чувак из отличного зомбофильма, чувак из "Зомби-шутера"

---

Для Рыжего Мёда и других поклонников Ричарда Армитажа

---

Флешмоб от Jean-Paul

Вы отмечаетесь в комментах, а я задаю вам самый животрепещущий, самый яркий и острый вопрос в отношении вас, который меня интересует. Вы отвечаете у себя откровенно, без утайки и тащите фмоб дальше по дайрам.

Пишет  Jean-Paul:

12.01.2013 в 00:33

Аллорет НКеллен, как научиться доверять людям? И как разучиться это делать?

URL комментария

Ответ: Просто верь человеку, пока не убедишься в обратном. А потом просто не верь НИКОГДА этому человеку. Я так и делаю. Люди разные. С кем-то повезет, с кем-то нет.

---

Для Рыжего Мёда

---

Ржала до слез и судорог

О страшилках
Среди множества моих недостатков есть один вопиюще дамский казус, а именно: я трус, каких свет не видывал.
Нет, конечно же всего подряд я не боюсь. Например, вид оторванных тараканьих конечностей или кругосветное путешествие кухонной мыши пикантных обмороков не вызовут, стопудово. Более того, в своей лояльности к дамским любимцам я давным-давно достигла высшего пилотажа. Так, лет пять назад, когда к нам в бассейн спикировал жирненький метровый уж, я была единственным невизжащим членом семейства, способным изъять животину из водоема и отнести за калитку. Что самое забавное, как только я выудила змейку за хвост, мама с бабушкой взяли такую тональность, что уж издох, так и не обретя свободы и даже не успев обосраться напоследок.
Нуда это все лирика.
Потому что больше всего на свете я боюсь темноты, высоты и глубины.
Страх темноты я заполучила в детстве. Убейте не помню, кто из родственников ознакомил меня с гоголевской «Майской ночью», но результат не замедлил себя явить. Пока другие дети насматривали сны, Катечкина караулила утопленниц и считала чертей за шторами. С пробковой двустволкой в правой руке, светильником в левой и шерстяным пледом для маскировки я была непобедима и за будущее не беспокоилась.
Эта своеобразная «война с потусторонним» продолжалась около месяца – до тех пор, пока проклятый светильник не закоротило и плед не загорелся.
Как говорят, я боролась за жизнь до последнего: прискакавший на запах гари папа огреб сразу из двух стволов, чем был немало озадачен…
Меня конечно же залили, разоружили и выдрали, опосля чего началась «борьба за смелость». Развернувшаяся кампания широтой репертуара не блистала. Показательные выключения света, совместные походы по темным комнатам и бесконечные тематические беседы «Бука-вегетарианец» не прибавили мне храбрости ни на йоту. Вконец отчаявшийся папенька решил поступить со мной радикально и применил запрещенный прием с выворачиванием лампочки в спальне. Но и это не подействовало. Не ко времени собравшаяся в сортир маменька была крайне удивлена, увидев спящего на толчке ребенка, и от эмоций едва не облегчилась на пороге. Посему лампочку ввернули назад, мне подарили новый ночник, а папеньке фингал за радикальность.
Ну да и это лирика; в конце концов, ребенок, боящийся темноты, – довольно естественное явление.
К пятнадцати годам мой страх полностью очистился от плевел, и я наконец-то поняла, чего именно боюсь. Вурдалаки, упыри и прочие космические недоделки меня не пугали, ибо супротив моего грибка в ванной ни один монстр не прокатит. «Дяденьки с топором» я тоже никогда не страшилась, так как по статистике дяденек все равно меньше, чем блондинок. Что уж говорить о всяческих погорельцах типа Кендимена и Фредди?
Короче говоря, если пропустить долгие литературные описания, то лучше всего о страхе сказала Света Югина, моя давняя школьная подруга. Привожу как есть.
«Ты знаешь, Кать, я очень боюсь оставаться одна. Особенно ночью. Никогда в жизни не подойду к окну. Почему? Ну вот ты представляешь – ты отдергиваешь штору, а она там висит и смотрит на тебя. И глаза у нее пустые и холодные… А одежда на ветру колышется. А потом она кладет свою ладонь на стекло и уже внутри… И душит тебя, душит, а ты как во сне – дернуться не можешь, а тряпье ее пылью пахнет…»
Бр-р-р…
Даже печатать противно.
Ну а теперь, собсна, история.
Мадам в тряпье преследовала меня достаточно давно, но к двадцати трем порядком поизносилась и начала исчезать. На свет появился Фасолец, и запах какашек с хавкой раз в три часа существенно потеснил иные миры. В темные комнаты входилось легко, а выходилось стремительно. Ничего нового не скажу, но лучшее лекарство от любой дури – это все-таки усталость. К полным трем месяцам с Тимофеем Дмитриевичем я не боялась ничего вообще и даже мечтала о том, чтобы меня кто-нибудь удавил.
Примерно в это же время мы начали приспосабливать свой быт к чадушке – часть мебели была убрана, кое-что выкинуто, а кое-что пришлось приобрести. В число прочих покупок затесался дешевый DVD-плеер для спальни: так как царственное тело почивало в кроватке, синему полагалось смотреть там же, без отрыва от производства.
В тот день мне несказанно свезло – Фасолец неожиданно быстро заснул, и я, досмотрев фильм до середины (есесьна, на новом плеере в спальне), отправилась покурить в подъезд. Добив сигарету до конца, я вернулась домой и направилась было на кухню, чтобы поставить чайник. Как раз когда я захлопывала за собой дверь, в комнате захныкали. Отлаяв себя за неаккуратность (двери закрывать можно и потише), я отправилась в спальню.
Ребенок спал. Поправив ему одеяло, я решила чуть приоткрыть форточку, так как в комнате было нестерпимо душно.
В окне была она. Два мертвых синих глаза плавали за стеклом и смотрели прямо на меня. Безразличные, холодные, далекие и такие реальные, что вынесло меня, граждане, из опочивальни на раз-два-три.
Я захлопнула за собой дверь и завыла. Когда реальность дает трещину, завыть – это самое меньшее из того, что можно сделать. Подпирая спиной спальню, я точно знала, что такого быть не может, потому что не может быть вообще.
И примерно в это же время, где-то там, между почками и подреберьем, я четко осознала, что в комнате мой ребенок.
На этом трагедия заканчивается.
«Убью суку, но спасу Фасольку» – это было первое, что я подумала.
И если Ван Хельсинг мочил вампиров пистолетами, а Блейд дрался на мечах, то Катечкина выбрала бейсбольную биту. Есть у нас, знаете ли, такая хреновина – сюрпрайз для продавцов картофеля.
Итак, мне было двадцать три года.
И в двадцать три года я, в здравом уме и доброй памяти, ворвалась в спальню с бейсбольной битой и, зеленая от ужаса, заорала: «На хрен пошла, сука, от моего ребенка». Должно быть, узкоглазая фирма «Самсунг», рисовавшая скринсейвер с двумя свободно слоняющимися по экрану синими кубиками, ждала чего угодно, но только не этого.
Да, господа, я битой мочила скринсейвер…
Потому что, отражающийся на окне, он выглядел, мягко говоря, пугающе.
Они до сих пор надо мной смеются… М-да.
А я до сих пор шлю их сами-знаете-куда. Ну в конце концов превозмогла. И пусть сука тока повиснет.

Взято отсюда bookz.ru/authors/ekaterina-velikina/ot-zakat_77...

---

Слезы и сопли...

Пишем с подругой оридж про зомбей и приключалово в Африке. Лазию по куче долбаных сайтов и кажется, впервые за долгое время начинаю сожалеть, что Найроби сдрызнула в Эмираты. Лучше неё об Африке не знал никто. Она бредила этой землей, тосковала по ней как по родному краю. Она знала всё...Названия племен, кто где жил, кто кого воевал, буры, инглишмены, дофига всего. Она была бы незаменимым справочником сейчас. Сучка! Даже не попрощалась.......

---

Святые слова!

09.01.2013 в 12:42

Пишет  O tempora,o mores:

Мудро...очень...да у нас ВСЕГДА ЕСТЬ ВЫБОР...

---

Русское Таро. Ваше предсказание будущего от vechniyzov

---

Пиратище злое

---

Авторы неизвестны, но полсотни человек на сундук мертвеца, я её пела в детстве!

В НАШУ ГАВАНЬ ЗАХОДИЛИ КОРАБЛИ

В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки, ой-ли,
И пили за здоровье атамана.

В таверне шум и гам и суета.
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танцы их пленили, — красота, ой-ли,
В таверне распахнулись с шумом двери.

В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его как молнии блистали,
Наездник был красивый сам собой, ой-ли,
Пираты сразу Гарри в нем узнали.

— О, Мери, он приехал, Гарри твой!
Ребята, он не наш, не с океана.
— Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, ой-ли, —
Раздался пьяный голос атамана.

И в воздухе сверкнули два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали атамана, как вождя, ой-ли,
И мастера по делу фехтованья.

Но Гарри был суров и молчалив.
Он знал, что ему Мери изменила.
Он молча защищался у перил, ой-ли,
А Мери в этот миг его любила.

Вот с шумом повалился атаман.
- О, Мери, - его губы прошептали.
Погиб пират, заплачет океан, ой-ли,
А кровь уже стекла с ножа у Гарри.

В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки, ой-ли,
И пили на поминках атамана.

---

(Мне хочется\ Я хочу)

Ты появился как ангел перед моими глазами
Твой первый взгляд моментально меня поразил
Мир осветил меня своим светом
Ты со мной, я вижу тебя и улетаю!

Я хочу, чтоб ты взял меня с собой,
Трепещущую ради тебя,
Открытую для счастья рядом с тобой.
Я хочу, чтоб мы уехали далеко отсюда,
Не важно куда.
Только бы быть с тобой всегда.

Ты всегда будешь моим мужчиной рядом с мной,
Тот, кого люблю всегда (который несет мою любовь всегда)

Перевод любезно предоставлен Василисой Премудрой