ОБОЖЕМОЙ! *рыдаю пацталом*

30.10.2013 в 11:30

Пишет  Chris Baggins:

Очень неожиданный Трандуил
Я икаю под столом вот такое в режиссёрку включить )))



И тут это точно лось ))))

@темы: юмор, Гномео и жульетты, Бомба замедленного действия

---

Гетный коллаж с Армитажем, если кому нать

@темы: коллажи, Ах, эти синие глаза...

---

Подумала тут насчет деанона РобинГуда

... да я же заиппусь перетаскивать тексты и картинге в дневы! Пожалуй, перенесу только несколько наиболее удачных. Остальное можно же будет по ссылке найти?

Чета странное сегодня начало дня, как грится "косой охуевал, ему ещё никто не смотрел в оба глаза сразу". Проснулась от того, что по мне протоптался косяк котов, а Бозинятка решил ещё и томно прилечь на хозяйской груди. А весит эта наглая сволочь кило десять, не меньше. Ну и я чуть не отдала душу... кому там она нужна. Плюс в нос забилась бозинятковская шерсть и я теперь чихаю, что твой боинг, аж стены трещинами идут. Коты удрали, я бы сама удрала от такого А ещё эти гады украли мороженое молотое мясо, которое маман вытащила растопиться, и сточили его до размера шарика для пинг-понга. И всё это только потому, что кое-кто неплотно закрыл дверь.

@музыка: Шото вроде "Тореадор смелее в бой"

@темы: жизнь

---

29.10.2013 в 23:26

Пишет  Alizeya:

Работа

Родные мои!
Вот я решила свой талант направить не только на ФБ и фесты , но и зарабатывать. Пусть я буду получать не так много, но зато своими силами и,также, помогать своей семье тем, что умею.
Пожалуйста, перепостите это у себя и Вы мне очень поможете.
Спасибо Вам.
Так же можно зайти в мою группу в контакте Ретушь, художественная обработка фото от Alizeya

---

Расстегнутый на одну пуговку Питер Кушинг...

@темы: кино, Лучшие из лучших, Ах, эти синие глаза...

---

Я хасочка)

---

Цитаты из Алисы:Возвращение безумия

— Все путешествия начинаются с одного единственного шага, Алиса!
— Один-единственный шаг с Лондонского моста мог бы закончить моё путешествие...
— Гусеница и Алиса

Когда страх стучится в дверь, истина вылетает в форточку.
Для того, чтобы спорить, нужны два глупца.
Работа писателя хороша для осьминога: у него всегда есть чернила.
Отражение иногда показывает больше, чем отражающий его объект.
Угрозы, обещания, добрые намерения — это ещё не действия.
Если разлука наполняет сердце нежностью, то что делает присутствие?
Дело в том, что пока ты маленькая, ты можешь видеть то, что невидимо для тебя большой.
Когда чья-то голова витает в облаках, чьё-то сердце промокает…
Ты сама разрушаешь Страну Чудес! Ты убиваешь себя! (Красная королева)
Говорят, ищите, да обрящите. Но никто не говорит, что конкретно. (Чеширский кот)
Каждая картина рассказывает историю. Иногда нам не нравится конец; иногда мы его не понимаем. (Чеширский кот)
Я заперта… в своём прошлом! (Алиса)
Лицо Зла в сердце тьмы… прекрасно.
Если тебя так долго унижали — надо непременно отомстить.
Алиса не любила пить чай, но когда слышала слово «пирог» — бежала со всех ног к столу. (Доктор)





Плохой работник — это мертвый работник, и наоборот. Плохой работник — это раб, и мертвый.


А bad worker is a dead worker, and vice versa. Bad workers are slaves, and dead.





— Не пытайтесь запугать меня, я на краю!
— Прекрррасно... Когда ты не на краю, ты занимаешь слишком много места.


— Don’t try to bully me, I’m very much on edge!
— Perrfect… When you’re not on edge, you’re taking up too much space.





Твой вид таит в себе трагедию.


Your view conceals a tragedy
— Королева

Алиса, ты не кошка, тебе уготованна только одна жизнь! Пожалуйста, будь аккуратнее с этим большим ножом! (Мама)
Только глупцы верят, что страдания плата, за то что ты другой. (Чеширской кот)
Кто бы не говорил, что слишком много хорошего — это плохо, он лжёт.
Неважно, почему значительно стало незначительным. Стало, и всё тут.
Лишь немногие смогут найти путь… некоторые не узнают его, даже когда он перед ними, а некоторым оно и не надобно.
Тех, кто делает всё абсолютно неправильно, называют очень плохим словом.
Защитные стены могут мешать тебе, но самые непроходимые стены в мире это те, что окружают наши сердца.
Лестные слова часто побуждают цель к действию, выучи их настоящее значение.

@темы: интересности, жизнь

---

Поперто с инсайда))

Пишет Гость:

28.10.2013 в 20:19

Дайте котят, передам команде

спешал фор ю, анонче.

URL комментария

@темы: Ляляйные котики и прочее зверье

---

Бяяяя *сказала садюга Аллорет, уходя в сладкий обморок*

@темы: Ах, эти синие глаза...

---

Скорее уж хочется умчаться в дальние ебеня)))

Теневой гороскоп

---

Если что, то тут ссыли на все мои работы. Спасибо всем, кто читал!

28.10.2013 в 12:19

Пишет  fandom Rafael Sabatini 2013:

Fandom Rafael Sabatini 2013. Деанон по авторам

Левел	Работы Аллорет НКеллен
Визитка	текст
Левел 2. Драбблы	В ночи
Левел 2. Арт-клип-колаж	Поединок Капитан сердец Морской Ястреб Галерные рабы
Левел 2. Мини	Цветок Судьбы
Левел 2. Бонус	4 демотиватора
Левел 3. Драбблы	Судьба Юсуфа Возьми мое сердце
Левел 3. Арт-клип-коллаж	Грёзы капитана Блада Жаркие ночи в Маракайбо Ночь на корабле Я - твой, ты - моя! Супернова Свою скромность я оставил в испанской тюрьме...
Левел 3. Мини	Юность Левассера Загадочное приключение Левассера О любящих и любимых Корабль-призрак
Левел 3. Челлендж	Пиратские хокку Восточные ночи (мехенди)
Левел 3. Миди	Звездная кровь
Левел 3.Бонус	Герои Сабатини на ФБ (демотиваторы)
Иллюстрации к макси	Упрямцы Поцелуй Лига Алого Первоцвета Противостояние Заговорщики
Спецквест	На странных волнах... (мини) Ветра наших жизней (коллаж) Святая карибская троица (коллаж)
Внеконкурс	Капитан Левассер к вашим услугам! Арабелла - любовь моя! Морские души Два осколка небес Морской волк По морям Разбитых Сердец Мой пират!

запись создана: 28.10.2013 в 12:58

@темы: коллажи, творчество, фанфикшен

---

Мой пират (сделано для ФБ)

@темы: коллажи, Бэзил Рэтбоун- Мистер Совершенство

---

Мой корабль разбит (сделано для ФБ)

---

Волверстон в исполнении Грэма МакТавиша (сделано для ФБ)

@темы: коллажи, Товарищ Двалин

---

Звездная кровь (написано для ФБ)

Название: Звездная кровь
Автор: fandom Rafael Sabatini 2013
Бета: fandom Rafael Sabatini 2013
Размер: миди, 6975 слов
Источники вдохновения: Одиссея капитана Блада, творчество Р. Лавкрафта (переосмысление некоторых древних рас)
Пейринг/Персонажи: Блад, Левассер, Арабелла, Волвик и многие другие
Категория: гет, слэш
Жанр: космоопера, кроссовер, приключения
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Космо!АУ по Бладу. С космическими пиратами, галактическими корпорациями, нарушениями прав (не)людей и работорговлей. И Питер/Арабелла
Предупреждения: межвидовой секс, тентакли
Примечание: написано по заявке с инсайда.
Все персонажи принадлежат маэстро Рафаэлю. Сабатини – сабатиниево, голоса – фандому!
Для голосования: #. fandom Rafael Sabatini 2013 - работа "Звездная кровь"




- 1 -

–Капитан, тринадцать-шесть к зениту от Антареса! Силовые возмущения!
Питер Блад задумчиво проводил взглядом вихляющий задик и изящный хвост Аморейи. Китянка почувствовала его взгляд и вильнула хвостом, демонстрируя интерес. Питер ухмыльнулся.
– Лево руля, тринадцать-девять, попробуем перехватить их на выходе, – скомандовал он, чуть наклоняясь вперед и прищуривая темно-синие глаза.
Корабль возник внезапно, вынырнув из Червоточины в паре миль от затаившегося «Файрторна». Виртуозный рулевой, громадный, похожий на прямоходящего шерстистого носорога гаххарнец Танамбео успел таким образом расположить корабль относительно небольшого астероида, что со стороны новоприбывших засечь пиратскую шхуну не было никакой возможности.
– Ого, «Тевена-Миа», это же кораблик губернатора Антареса! – Джеремайя Питт, развязная белокурая зараза, подобранная Питером на одном из пиратских астероидов, вскочила со своего кресла и подошла к экрану, глядя на точеный силуэт пришельца. – Пит, я знаю этот корабль! И я знаю этого урода, губернатора Бишопа.
Она сплюнула. Блад с интересом уставился на своего первого помощника, свирепо сжимающую кулаки перед экраном.
– В таком случае нас связывает ещё одна нить, – задумчиво произнес он, поднимаясь со своего кресла и приблизившись к экрану. – Ты была у него в плену?
– Старый чешуйчатый ублюдок! – выплюнула Питт, скрипнув зубами. – У меня к нему свой счет, Пит, прошу тебя, не трогай эту гниду.
– И не собирался, – Блад неотрывно смотрел на корабль губернатора, серебристой молнией скользящий, гася скорость, вокруг Амальруса, последнего планетоида системы. – Что ж, в кои–то веки у нас есть шанс поговорить с этим негодяем на равных. Тан, следуй за ними! Ам, свяжись с «Ашассарет» и вызови капитана Левассера, мне надо с ним поговорить.
– Левассер? Эта чешуйчатая мразь?– Джерри возмущенно рявкнула. – Пит, ты ещё не забыл, как этот подлый змей бросил нас возле Гаххарны?
Блад с улыбкой сжал плечо взбешенной землянки.
– Не бери в голову, Джер, если бы не тот случай, мы бы не встретили Тана, лучшего из рожденных под звездами навигаторов и рулевых! Да и никто бы не смог на месте Левассера развернуть корабль у самой Червоточины. Разве что Тан!
Танамбео польщено хрюкнул, но более ничем не проявил эмоций.

Аморейя и Джеремайя, ненавидевшие Левассера с пылом, свойственным обманутым женщинам, вымелись из отсека управления, ворча и ругаясь. В свое время обе почувствовали на собственной шкуре нечеловеческое обаяние рептилианина, одного из самых привлекательных созданий своей расы.
– Ле Сан, ты ли это?– на экране возникла гибкая как хлыст, мускулистая фигура. Пошла рябь, но связь быстро восстановилась. Левассер улыбнулся, любой не знавший его, легко купился бы на эту улыбку. Рептилианин откинул красивую голову, глядя на Блада со своей обычной иронией.
– Есть дело для двоих, – Питер переключил вспомогательные экраны, предоставляя бывшему партнеру возможность увидеть корабль. – Узнаешь эмблемы?
В прорезях глаз рептилианина сверкнуло золотое пламя. Он с жадностью всматривался в точеный серебристый диск, огибающий Амальрус.
– Могу поспорить на что угодно, старый камнезадый ублюдок не стал бы посылать свой личный транспорт кроме как за чем–то крайне важным и ценным, – губы Левассера тронула хищная усмешка. – Что от меня требуется, Ле Сан?
– Отвлекающий маневр. Насколько я успел понять, там всего три боевые установки, две из которых отключены, – Блад наклонился, включая сканер. – Вынырнешь прямо перед кораблем. Остальное я беру на себя.
– Пятьдесят на пятьдесят, – Левассер хмыкнул, жадно всматриваясь в серебряную точку на фоне темной половины Амальруса.


- 2 -

Губернатор Уильям Бишоп был личностью известнейшей. Член Совета Семнадцати, он делал все, чтобы протащить закон о нелегальных эмигрантах и негуманоидах, коих ненавидел со всей страстью урожденного антарианина. Оставалось лишь ещё одно слушанье, на котором Совет должен был принять решение. Словно в противовес ненависти своего родного дядюшки Арабелла Бишоп, дочь покойного брата губернатора Скорпиона, увлекалась исключительно негуманоидными представителями мужского пола. Нынешнее её увлечение взбесило её воспитательницу, старую деву Нимвэй настолько, что она отправила запрос на Антарес-1, где находилась резиденция губернатора.
– Я понимаю, что леди Арабелла скучает здесь, среди пасторальных лугов и добродушных недалеких фермеров, – причитала Нимвэй, прижимая уши и топорща головной гребень, – но это ведь не причина водить к себе слуг с Гаххарны! От них мерзко воняет, да к тому же они легко возбудимы. Один из них вчера разнес Синюю Комнату, когда его попытались выставить из дома!
Губернатор метался по комнате, багровый от стыда и ярости. Его племянница предпочитала общество негуманоидов любому другому, поскольку выросла среди них. Он отыскал её десятилетней малышкой в притонах Гаххарны, по словам её названных родителей, девочка единственная выжила при крушении корабля, на котором летели посол Томас Бишоп, его супруга и маленькая дочка. Само собой, им никто не поверил, гаххарнийцы славились как пираты и убийцы, настоящие берсерки Космоса. Девочку немедленно переправили во дворец её дядюшки, где к ней была приставлена армия нянек и охранников. Однако уже на третий день стосковавшуюся по привычной среде малышку нашли в каморке старого садовника-гаххарнианца, с которым они весело болтали и играли в «стукни рогом». Бишоп распорядился было выгнать старика, но Арабелла устроила такую ужасающую истерику, что ему не только было позволено остаться, но и разрешалось видеться и играть с девочкой. Впрочем, спустя три года садовник захворал и умер, а других представителей его расы на Антаресе-1 не было. Бишоп решил, что ей необходимо достойное образование и общение с себе подобными, посему и распорядился поместить девушку вначале в Университет Гуманоидов на Мунлуке, третьей планете Спики, а потом перевезти на планету-рай Хиналь, где девушка должна была постигать манеры и вращаться в обществе истинных леди. Однако первые десять лет жизни наложили сильный отпечаток на характер Арабеллы. Девушка росла свирепой и неистовой, и иной раз пугала кротких хиналиек до смерти. К тому же она обнаружила, что среди низших слуг множество гаххарнианцев, что привело её в восторг.
Напуганный перспективой видеть родную племянницу возлюбленной мохнатого носорогого урода, губернатор распорядился по окончании разговора с леди Нимвэй подготовить девушку, и прислал за ней свой собственный корабль.

Злая, расстроенная разлукой с друзьями, Арабелла угрюмо смерила взглядом двух парней, одновременно шагнувших в каюту. Один рептилианин, высокий и изящный, одетый в свободную рубашку, вышитый жилет и штаны из искусственной кожи, выгодно облегающие узкие бедра. И один человек, столь же высокий, с густо-синими глазами и темными локонами, спадающими на плечи.
– Мадсссель Бишоп, – проворковал рептилианин, умильно улыбаясь. – Не волнуйтесь, вы в полной безопассссноссссти.
– Держись от меня подальше, ящер, – Арабелла положила руку на короткий кинжал, который всегда носила при себе. – А ты кто такой ещё, пылевик?
Темноволосый усмехнулся, шагнув вперед. Арабелла нанесла удар со скоростью и силой, во много раз превышающей скорость и силу любого гуманоида. Но к её изумлению железные пальцы стиснули её запястье, выворачивая кинжал. Синеглазый поморщился.
– Питер Блад к вашим услугам, госпожа.
Она вздрогнула. Разумеется, она не могла не слышать его имени. Левассер протянул руку, намереваясь коснуться её волос, и заработал крепкий пинок в колено.
– Ах ты, мерзавка!
– Спокойно, Ссарк, – Блад развернул яростно забившуюся девицу спиной к себе и прижал руки к бокам. – Думаю, тебе следует осмотреть корабль. Да и девочки по тебе стосковались.
Рептилианин что-то зло прошипел и вышел, покачивая торсом.
– Вижу, твои манеры никуда не годятся, Блад, – девушка свирепо щелкнула зубами, пытаясь укусить своего пленителя за подбородок.
– Ваши годятся ещё меньше, госпожа, – усмехнулся Блад, быстрым движением налепляя на шею девушки ограничитель и швыряя её на постель. – А теперь поговорим о вашем дядюшке. И о том, на что он готов, чтобы спасти свою милую племянницу.


- 3 -

Левассер был здорово зол. Впрочем, он был умен и достаточно умел владеть собой, чтобы признать – девчонка не стоит того, чтобы ради неё жертвовать своей долей. Он спустился на одну из нижних палуб, чтобы в одиночестве поразмыслить над собственной идеей налета на планету под названием Мрак. Этот мир находился всего в паре прыжков от Скорпиона и был известен тем, что почти не охранялся, поскольку население его представляло собой самое отвратительное сборище негодяев и шлюх Семи Галактик. Однако храбрым парням с быстрыми кораблями там было, чем поживиться.
– Ссарк, какими судьбами? – грубовато выдохнуло нечто небольшое и благоухающее феромонами, налетевшее на него в полумраке нижней палубы. Левассер качнулся и ухватился за стену, чтобы не упасть. Как и все рептилиане, он не нуждался в ярком освещении, чтобы рассмотреть тонкое личико и ощутить прикосновение хвоста к бедру.
– Ам, крошка, – муркнул пират, касаясь кончиками пальцев щеки китянки. – Сколько световых лет!
– Мы расстались всего три недели назад, – с улыбкой напомнила китянка.
– Соскучился по нам, ублюдок? – прошипел другой голос и к затылку присосались холодные губы ограничителя. Левассер застыл, глядя перед собой полными ярости глазами.
– А теперь, сволочь чешуйчатая, поговорим о том, куда девался браслет с анфинием, пропавший из нашей с Ам каюты вместе с тобой, – сказала Джерри Питт, выходя из–за спины пирата и злорадно ухмыляясь.

Анфиний – редчайшее вещество космоса, одна лишь крупинка которого размером с рисовое зернышко способна обеспечить энергией звездную систему на несколько сотен тысяч лет, был открыт незадолго до Первой Реконкисты. Единственным миром, где добывался анфиний, была погасшая звезда Кецалькоатль, шестнадцатая рыжая системы Алкиона. Кровь погибшей звезды могла дать жизнь тысячам уже угасших миров, в числе которых была Лилиана, мир Альфы Кита, где родилась Аморейя. Достаточная причина – возненавидеть и возжаждать мести похитителю великого сокровища.
Левассер прикусил губу, глядя, как изящная китянка обходит кровать, чтобы взять стакан благоуханной цветочной воды.
– Я смотрю, ты ни в чем себе не отказываешь, – усмехнулась она, сделав глоток и отставив стакан. – Повторю вопрос Джерри, где анфиний?
– Не знаю, о каком анфинии идет речь, – рептилианин продемонстрировал очаровательную белозубую улыбку. – Девочки, я всегда к вашим услугам, зачем же ограничитель?
Железные пальчики Джеремайи Питт стиснули его челюсть, заставив зашипеть от боли.
– Затем, что это была единственная надежда для Лилианы! – старпом «Файрторна» наклонилась, почти касаясь губами выдающегося шнобеля Левассера. Ссарк облизал губы тонким раздвоенным язычком.
– Я-то тут при чем? – безмятежно улыбнулся он, глядя в голубые, полыхающие яростью глаза. Джерри оскалила зубы в жутковатой ухмылке.
– Не причем значит? – нежно прошептала она, скользя кончиками накрашенных флуоресцентной краской коготков по груди рептилианина. Левассер прикусил губу и поджал пальцы на ногах – девчонка отлично знала его чувствительные местечки. На миг его обнял страх, что, если эти сучки решат его пытать? Как выяснилось позже, он не ошибся. Едва не сломав челюсть, Аморейя сунула в его зубы кляп и пришлепнула к вискам электроды.
– Тебе не понадобится говорить, – хмыкнула она, убирая прядку темных волос со лба пленника. Левассер дернулся, судорожно закусив кляп.
– А теперь я снова повторю вопрос, – промурлыкала Питт, вонзая когти в ареолу его левого соска. Рептилианин дернулся, глухо застонав.
– Где браслет с анфинием?


- 4 -

«Файрторн» лавировал в метеоритном потоке, гасившем сигнал, исходящий от корабля. «Тевена–Миа», пристыкованная к пиратскому кораблю магнитными тросами, двигалась в унисон с ним. На подлете к Темному спутнику скорость понемногу снижалась и вскоре составляла лишь одну тысячную от средней.
– Выпустить стыковочные консоли! Запрос на посадку отправлен! Где капитан?
– Здесь капитан, – Питер вошел в рубку, волоча за собой с трудом передвигавшую ноги леди Арабеллу. Стоявший у пульта управления Танамбео виртуозно пристыковал корабль к магнитной площадке и повернулся к капитану, чтобы дать отчет. Его маленькие глазки широко открылись. Издав странный вой, гаххарниец шагнул к капитанскому креслу.
– Та-би! – стоном вырвалось у Арабеллы. Блад не успел ни среагировать, ни даже ахнуть, как начал возноситься. Перед глазами возникла носорогая морда и горящие дикой яростью глаза Танамбео.
– Вы что, знакомы? – глупо спросил Блад, вцепившись в ручищи гаххарнийца. Тан швырнул его обратно в кресло, подошел к Арабелле и аккуратно, очень осторожно содрал ограничители. Девушка повисла у него на шее, прижавшись лицом к морде гаххарнийца.
– Та-би! – она заворковала по-гаххарнийски, почесывая баки и чувствительные зоны под складками за трубчатыми ушами – жест, который позволялся лишь кровным или любимым. Обалдевший Блад тер горло и смотрел, как ластится красавица к созданию, выглядевшему как чудовище.

Тем временем в спальне Левассер с трудом приходил в себя после новой порции пыток. Джерри Питт знала толк в извращениях. Более того, она весьма неплохо изучила анатомию рептилиан, что помогало ей с максимальной точностью отыскивать чувствительные точки на тебе пленника.
– Не сопротивляйся, Ссарк, – сквозь зубы рычала она, всаживая когти в кровоточащее тело капитана «Ашассарет». – Просто скажи, или хотя бы подумай…
Но линия мозговой активности снова поползла вниз. Аморейя облизала губы и подняла ресницы. Выглядела она так, словно это не Левассера, а её мучила Джерри. Сиреневые губы побелели, на лице выступили крупные желтоватые капли пота.
– Отключился! Вот сын ашкхи!
– Ам, Джерри, на мостик! – послышался из селектора голос капитана. Слегка придушенный и срывающийся. Дамы переглянулись.
– Иди, а я пока разберусь с этой нечистью, – Джерри обхватила шею Аморейи, нежно коснувшись губами её губ. – Не бойся, все будет хорошо, не думаю, что он успел продать анфиний. Сейчас попробую снять срез памяти, он как раз кстати отключился. А ты иди, моя травинка.
Китянка вздохнула, на миг прильнув к подруге.
– Будь осторожна, – тихонько прошептала она, исчезая за дверью.


Танамбео вернулся к своим приборам, иногда поворачиваясь, чтобы убедиться, что с Арабеллой всё в порядке. Девушка, уже окончательно пришедшая в себя и расположившаяся в соседнем кресле, внимательно слушала Блада. Когда Танамбео поведал ей о цели капитана и его команды, девушка не только успокоилась, но и изъявила желание выслушать самого Блада, чем Питер не замедлил воспользоваться.
– Прошу у вас прощения, мисс Бишоп, за ту грубость, что вынужден был проявить, – сказал он, протягивая девушке высокую колбу с кроваво-алым соком, – я считал вас верной племянницей вашего дядюшки. Того, который пытается сделать гаххарнианцев, бантов, рассов и им подобных созданий негуманоидного типа отщепенцами и внезаконцами.
– С дядюшкой у меня мало общего, – Арабелла сделала солидный глоток, зажмурившись от удовольствия, – для него такие, как Та-би существа низшего порядка. А для меня они братья!
Она бросила на рулевого нежный взгляд.
– Это ведь именно Та-би нашел меня на потерпевшем крушение корабле. Он тогда был ещё бар–до, как это по вашему… дитя… но именно ему я обязана жизнью. Отец и мать Джаг-ва взяли меня к себе дочерью, так Та-би стал мне ещё и братом. Ваше счастье, капитан, что он не убил вас.
– Так вы согласны помочь нам?– Блад провел рукой по темным волосам, лишь этим жестом проявляя напряжение. – Мисс Бишоп, вы – наша козырная карта в попытке заставить вашего дядюшку изменить решение и снять вопрос о негуманоидах с голосования.
Арабелла сделала ещё один могучий глоток и взглянула на Питера слегка уже нетрезвыми глазами.
– Согласна ли я помочь? – она фыркнула. – Да я всё для вас сделаю, капитан, если вы заставите старого ублюдка отменить этот блядский закон!


Левассер очнулся от прикосновения ко лбу мягкой ладошки. Подобрался, ожидая новой порции боли, но боли не было и измученное тело лишь слабо ныло.
– Тише, лежи спокойно, – сказала Джеремайя, промокая его грудь влажной губкой. – Что ж ты не сказал, идиот, что не брал браслет?
Челюсть болела, но двигалась.
– Я говорил, – буркнул рептилианин, поднимая слабую непослушную руку и касаясь своего драгоценного лица, – но вы меня не слушали.
– Будешь мстить?– вздохнула Джерри. Левассер не без труда сел и пожал плечами.
– Может, буду, а может, и нет. Зависит от вашего дальнейшего поведения.
– Проблема остается проблемой, – угрюмо заметила Джерри, подавая ему колбу с энергонапитком, – мы всё ещё не знаем, кто взял анфиний. Ты был последним, кто выходил из спальни Ам. И браслет лежал на полке.
Левассер осушил колбу, морщась и тихо ругаясь. Затем осторожно ощупал грудь и живот.
– Неплохо поработала,– пробормотал он, скользя пальцами по еще свежим рубцам. – Ну да ладно, в какой–то момент новые ощущения были весьма интересными. Я бы не прочь повторить… в более неформальной обстановке.
– Ты ненормальный всё-таки, – хмыкнула Джерри, помогая недавней жертве подняться. Ссарк покачнулся и тяжело оперся о её плечо.
– А теперь, девочка, расскажи мне об этом анфинии. И чем подробнее, тем лучше. Если всё так, как ты говоришь, то с корабля эта штука пропасть не могла.


- 5 -

Просмотр памяти вещей ничего не дал. Левассер потирал полоску чешуи, спускавшуюся со лба по переносице, хмурил брови и размышлял. Джерри не мешала ему. Не то чтобы её терзало чувство вины, но все равно не слишком приятно узнать, что пытала невиновного. А Ссарк, что ни говори, при всей своей змеиной натуре не был виновен в краже браслета.
– Странно это, – донесся до её дремлющего сознания голос рептилианина. За столько часов ни ты, ни Ам не появились здесь. Хотя, учитывая ваши отношения и любовь Ам к комфорту, было бы логично предположить…
Джеремайя вздрогнула, подняв на него огромные глаза.
– Что? Как так не появились?
– Иди сюда, – Левассер подвинулся, давая место девушке. – Последние три недели, именно со времени пропажи браслета, насколько я понял. Появлялась только ты одна. Сейчас промотаю запись, сама посмотри.
Минуту спустя Джерри воззрилась на Левассера с плохо скрытым раздражением.
– И что, по-твоему, я должна увидеть?
– Вас нет! Пусто! А вот вечером входишь ты одна. Смотри!
– Где пусто? – нахмурилась Питт, прокрутив запись обратно. – Вот же мы! Я и Ам. Ослеп ты что ли?
Левассер подобрался, пронизывающий взгляд прошелся по небольшой фигурке девушки.
– Ты не врешь, – наконец нехотя произнес он, – ты и в самом деле видишь себя и Ам. Вопрос тогда в том, почему вас не вижу я.
– Джерри, ты нужна мне на мостике! Немедленно! – рявкнул селектор. От неожиданности девушка подпрыгнула.
– Иди, я пока ещё пошарю, подумаю, – Левассер задумчиво тер переносицу. Было видно, что он здорово озадачен. Джеремайя с сомнением взглянула на недавнюю жертву, затем развернулась и выбежала из спальни.

Левассера настораживала неизвестность. Хотя в некоторых моментах неизвестности крылась своя прелесть, как, например, в мгновениях, пережитых им в лапах обозленных девиц. Он сам не ждал от себя, что ему так понравится это ощущение беспомощности, перемешавшихся боли и удовольствия. Это было что–то новое, неизведанное, хотя он думал, что изведал почти все на свете. Это было новое и интересное чувство. Но теперь его пытливый ум терзала ещё и загадка отсутствия Аморейи в комнате. Притом, что Джерри её видела. Капитан «Ашассарет» вскочил с места, меряя небольшую спальню шагами. Вариантов было немного, все они были достаточно неприятными для обитателей «Файрторна». Прежде всего, и наверняка самым вероятным, хотя и невероятным тоже, был самый первый, пришедший в голову. Ссарк Левассер был рептилианином, представителем одной из самых первых рас, вышедших в Темный Космос, он привык жить, принимая со спокойным сердцем присутствие самых невероятных и порой даже жутких рас. Было лишь одно объяснения странным событиям на борту «Файрторна» – здесь был кто-то, умевший управлять разумами окружающих. И управлять очень хорошо, так, что не появись здесь неуязвимый для чужой ментальной силы Левассер, никто бы не подумал остеречься. Впрочем, Ссарк не собирался остерегать обитателей этого корабля. Всё, что его интересовало – браслет с анфинием. Неплохая добыча для джентльмена удачи!


- 6 -

Танамбео вывел астероид с пристыковавшимися к нему «Файрторном» и «Ашассарет» на ближайшую орбиту и выключил все двигатели кроме одного вспомогательного. То же самом проделал и рулевой «Аш». Блад почти все время молчал, обдумывая дальнейшие действия.
– Собрание Совета завтра в шесть вечера по звездному времени, – задумчиво произнес Волвик, начальник охраны, рослый циклоп в изящном узорчатом переднике, и с тяжелым крокодильим хвостом. Для существа его массы и роста двигался он весьма изящно и легко.
– У нас есть время до завтрашнего утра, прежде чем Бишоп отправится в Совет, – сказал Блад, поднимаясь с кресла. – Прежде всего мы должны быть на планете. Тан, подготовь нас к транспортировке. Мисс Бишоп…
– Арабелла, – девушка нервно дернула хрупким плечом, – а ещё лучше Р-Хан. Это моё имя… моё настоящее имя. Р-Хан танн Джаг-ва.
– Красивое имя, – сказал Питер, искренне глядя в чистые глаза бывшей пленницы. От чего–то всё вдруг показалось очень легким, ясным, как свет далекой звезды.
– Пойдемте, Р-Хан, – он предложил руку, но девушка легко выпрыгнула из кресла. – Вы должны выучить маленькую роль и сыграть её перед своим дя… перед губернатором Бишопом. Он должен поверить и в ваш страх, и в ваше желание вернуться домой.
Она вдруг счастливо рассмеялась, и её смех показался Бладу пением арфисток Титана.
– Знаешь, пылевик, ты мне очень нравишься!– сказала Арабелла – Р-Хан, глядя ему в глаза. – Если у нас выгорит, я буду твоей вечной должницей!
– Нет! – поспешно произнес Блад. – Вы… ты ничего не должна мне, Р-Хан. Я делаю это для друзей. Для таких, как Волвик, Тан. И буде ты поможешь мне, госпожа, то честь тебе и хвала.

Подготовка к спуску на планету заняла не очень много времени. Кое-какие детали, немного грима, искусственные синяки и кровоподтеки на нежной коже девушки – всё это должно было сыграть свою роль. Но часто наши планы расходятся с мнением Мироздания о том, как именно должны пойти события. И Питер даже не представлял себе, как именно эти самые события развернутся.
Они стояли у камеры переброски, одетые в цвета баронов Персея, что должно было автоматически сделать их желанными персонами на Антаресе. Ибо персеиды были одними из самых могущественных союзников антариан, в том числе в желании посадить негуманоидов под железную решетку.
– Тебе идет синий цвет, – одобрительно улыбнулась Арабелла, – к глазам подходит.
– Вы… ты тоже прекрасно выглядишь в этом наряде, – Блад смущенно усмехнулся, стараясь не слишком пялиться на совершенно открытую грудь девушки, по персейской моде покрытую тончайшими татуировками и обнаженную наполовину таким образом, чтобы виднелись окрашенные в ультрамарин соски.
– Ну что, пошли? – она вошла в камеру и ухмыльнулась. Чуть поколебавшись, Питер шагнул следом. Камера оказалась довольно тесной, и им пришлось прижаться друг к другу.
– Ты пахнешь как цветок Валдра, – хмыкнула Арабелла, уткнувшись носиком в его грудь. Блад улыбнулся: его позабавило это сравнение. Цветы Валдра росли на шестнадцатом спутнике четвертой планеты Бетельгейзе. Они источали изумительный аромат всё то время, что их мир был развернут к звезде, в остальное же время смердели мертвечиной.
– Не смейся, – сказала девушка, подняв голову, – почти все мы как цветы Валдра. Иногда благоухаем, а иногда…
Мир вспыхнул ослепительным солнцем, а когда сияние угасло, они очутились среди черных базальтовых скал. На горизонте догорала последняя полоса. В воздухе царила ужаснейшая духота, но защищенные силовыми полями Блад и Арабелла чувствовали себя вполне хорошо.
– Покажу тебе тут всё, – сказала Арабелла, беря мужчину за руку. – Здесь не так красиво, как на Гаххарне, но жить можно.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Питер.
Со слабым хлопком чуть позади появился огромный Волвик, роскошный в тяжелой синей броне и с тщательно подведенным золотистым оком. Выглядел он внушительно.
– Ну, идем уже? – спросила девушка, окинув шефа охраны весьма восторженным взглядом. – С ума сойти, ты такой видный, просто красавчик!
Циклоп скромно потупился.


- 7 -

Левассер задумчиво прошелся по спальне, пытаясь анализировать полученные данные. Странное состояние охватило его. Словно вокруг застыло время, пространство наполнилось неслышным шелестом, а тело вдруг обрело удивительную легкость. Очень медленно он поднял голову, всматриваясь в тоненькую фигурку, стоявшую на пороге.
– Значит, всё же, ты, – усмехнулся Ссарк, ощущая жуткую легкость в груди и полнейшее нежелание шевелиться. – Что ты такое?
– Я Аморейя, дщерь дома Ланхарст, – промурлыкала девушка, входя в спальню.
– Ты её убил, не так ли? – Левассер сделал попытку вновь подчинить себе собственное тело, но это была тщетная попытка.
– Убил? – непонимающе уставилась на него та, что казалась Аморейей. – Нет, что ты, Ссарк! Эта девушка умерла бы без меня, слишком долго она контактировала с налсар. Вы зовете его анфинием.
– Кто ты? – прошептал Левассер, невольно проводя языком по пересохшим губам. – Анфиний у тебя?
– Да. Он надежно спрятан и изолирован. Иначе здесь, на этом корабле все были бы мертвы.
Худенькая фигурка стала раздаваться вширь, тонкий комбинезон взорвался оранжевыми цветами, в которые проросли многочисленные щупальца. Левассер забился, схваченный ими, пересиливая жуткое оцепенение.
– Она почему-то желает тебя, – с некоторым удивлением произнесло существо, удерживая рептилианина за руки и ноги и скользя щупальцами по его напряженному, натянутому как струна телу. С губ Левассера сорвался глухой стон, когда одно из щупалец скользнуло по его бедру, потершись о промежность.
– Сволочь! Что ты за тварь?
Но существо уже сосредоточенно ласкало его более тонкими и подвижными отростками, не грубо, а напротив, весьма осторожно, почти нежно, исследуя напряженное тело. Острые наросты на одном из них вспороли рубашку и брюки, спустив их до колен. Левассер слабо вскрикнул.
Тонкое щупальце обвились вокруг талии рептилианина в то время как большие раскосые глаза на девичьем личике рассматривали строение его тела с холодной непосредственностью нечеловеческого существа.
– Ей нравится делать так, – с каким-то детским удивлением произнесло существо, поднимаясь на толстых щупальцах так, что личико Аморейи оказалось прямо перед лицом Левассера. Потом она поцеловала его. Ссарк тихо застонал, ощущая, как предательская горячая струя бьет в пах и в груди становится тесно. Не глядя вниз он мог бы сказать, что у него стояк.
– Налсар смертоносен для вас, существ из мягкой плоти, – нежно сказало существо. – Но вы такие странные. Готовы гнаться за тем, что несет вам смерть. Что с тобой?
Левассер стонал, откинув голову назад и прикусив губу. Тонкое щупальце ласково коснулось внутренней стороны его бедра, в опасной близости от члена. Рептилианин задрожал, чуть двинув бедрами навстречу.
– Вы очень странные создания, – задумчиво произнес его мучитель, и не думая останавливаться. – Вначале то создание, что называет себя Питт, теперь ты.
– Кто ты?– прошептал Ссарк, вздрагивая и выгибаясь навстречу уже целенаправленным ласкам. – Что ты такое?
– Я К’Тиал со звезды Ктулх, – мягко произнесло существо, осторожно обвивая тонким отростком его член. – Твои эмоции слаще, чем звездный ветер. Куда приятнее, чем твои муки! И намного приятнее, чем то, что источает Питт.
Левассер выгнулся, тихо вскрикивая и задыхаясь от совершенно сумасшедшего удовольствия. Он даже не заметил, как одно из тонких щупалец осторожно погладило его ягодицы прежде, чем проникнуть в отверстие. Рептилианин протяжно взвыл, прокусив губу до крови.
– Ам было интересно, понравится ли тебе этот способ сношения, – удовлетворенно заметил К’Тиал, медленно вталкивая пульсирующий отросток в судорожно сжимающийся зад Левассера. Второе щупальце, совсем тонкое и без брони, осторожно обхватило налившийся соками член рептилианина. Левассер заскулил, словно измученный щенок, уже не имея сил даже на стоны. Он не сразу понял, что руки и ноги его свободны, а когда понял, то коснулся ладонями шероховатых толстых щупалец, осторожно обвивавших его тело.
Это был самый странный и самый восхитительный секс в жизни Левассера. Никогда ещё он не испытывал более полного, сокрушительного, всеобъемлющего удовольствия. Голова кружилась и тело стало сплошной натянутой струной, музыкальным инструментом, на котором К’Тиал из мира Ктулх исполнял дивные мелодии. Левассер отвечал на жаркие ласки инопланетянина со всей страстью и любопытством, присущими его пресыщенной расе.
– Как хорошо! – выдохнул он, наконец обессилено обмякая в объятиях любовника.
К’Тиал вытянул щупальце, подложив его под голову Ссарку, и тот с улыбкой коснулся бесстрастного личика Аморейи.
– Хочешь, я останусь с тобой? – спросил ктулхианин, поглаживая тонким щупальцем мокрое от пота тело любовника. – Мне приятны твои эмоции и твоё желание. Они столь ярки и многогранны. Это самое приятное из того, что со мной произошло с момента гибели Ктулха.
Левассер устало улыбнулся, примащиваясь щекой на жесткой бронированной поверхности. Видимо, ощутив его желание, К’Тиал протянул пару отростков и крепко обнял любовника.
– Останься, – пробормотал Ссарк, засыпая.


- 8 -

Дворец Правосудия на Антаресе-1 был прекраснейшим творением ушедшей в небытие древней расы. Его нашли нетронутым первопроходцы, братья Артиан и Берк, ловцы удачи с Аутхаура. Вначале приняли величественный дворец из лиловых кристаллов и тончайших полос золота за естественное творение природы. Однако вскоре им пришлось столкнуться с теми, кто хранил эту реликвию ушедших времен – жалкими остатками расы слуг. Разумеется, все они были истреблены, дабы не смел никто претендовать на находку братьев. Впрочем, и им недолго пришлось радоваться нежданно свалившемуся богатству. Губернатор Корпорации Свободных планет Америго Бамао не принял отказа продать находку за бесценок. Братцы были объявлены вне закона как террористы и захватчики, на них была объявлена охота.
Бамао решил сделать из Антареса свою резиденцию, к тому времени терраформирование планеты было почти завершено. Дворец не пострадал, да и не было во вселенной ничего, что могло бы причинить ему зло. Как оказалось, кристаллы, из которых он был сделан, по крепости и твердыне в миллиард в десятой степени превосходили алмаз. И те, кто мириады веков назад создал это чудо, обладали технологией выращивания этих кристаллов. Последними хранителями тайны Дворца Правосудия были аборигены-слуги. Но их не осталось. И загадка неуязвимого творения канула вместе с ними в небытие.

Блад с виноватой улыбкой вынул из кармашка ограничитель. Установив его на минимальный уровень, он подошел к Арабелле. Девушка откинула волосы, подставляя шею. Холодный металл присосался к нежной коже, и на нем замигала синяя точка.

– Вам… тебе удобно? – Питер осторожно поправил пышную гриву девушки.
– Более чем, – Арабелла ухмыльнулась, – Дворец Правосудия всего в получасе ходьбы от дома старого хрена. Так что успеем мы в любом случае.
– Ты так сильно его ненавидишь? – грустно спросил Блад, пока они шли, чуть опередив Волвика. – Он ведь твой родной дядя и любит тебя.
– Он – убийца моей семьи, – мрачно отозвалась Арабелла, – если бы Та-би оставался в гнезде, убили бы и его. Отец и мать Джаг-ва вырастили и воспитали меня, они не заслужили, чтобы их прикончили как презренных пожирателей помета.
Блад положил руку ей на плечо, просто чтобы дать понять, что поддерживает её и разделяет её скорбь по погибшим родителям. Арабелла вдруг повернулась и прижалась к нему, спрятав лицо на груди.
Блад обнял её, в смятении глядя на поравнявшегося с ними Волвика. Циклоп закатил единственный глаз и развел руками, задрав хвост. Питер покраснел до ушей. Однако, стоять так, обнимая прекрасную девушку, было более чем приятно. Если бы ещё тьма не сгущалась так быстро.
– Я бы на вашем месте двигал плавниками, – задумчиво произнес Волвик. – Причем очень быстро. Мне не нравятся вон те огоньки на холмах, они похожи на глаза.


А на «Файрторне» от короткого сна-забытья очнулся Левассер. Потянулся за штанами, натягивая их, попробовал было собрать разодранную рубашку, но плюнул. К’Тиал наблюдал за ним, казалось, его забавляла растерянность пирата. Ссарк подошел к конвертеру, закинув туда останки рубашки, набрал код. Аппарат пискнул и открыл заслонку. Ссарк с довольным видом натянул новую рубаху в старинном стиле, заправив её за алый кушак. Ему очень шел этот наряд, ещё больше подчеркивая изящные очертания тела и красоту лица.
– Мне нужно вниз, – сказал К’Тиал, убирая щупальца и вновь превращаясь в тоненькую Аморейю. – На планету. Меня зовут.
– Кто? – Левассер подошел, нежно приподняв личико девушки за подбородок. – Кто тебя зовет?
– Те, кто остался, – ктулхианин чуть прикрыл глаза. – Помоги мне, Ссарк. Мне нужно на планету.
Левассер обнял хрупкую девушку, чувствуя странное смятение. Не сразу он понял, что это не его чувство. Но к тому времени уже принял решение.
– Снимай свой комбинезон, надо его починить.
Аморейя выскользнула из оранжевого одеяния, светившего дырками на местах контакта со щупальцами. Левассер забросил его в конвертор, вынув через минуту новый комбинезон.
– Я пойду с тобой, – сказал он, помогая Ам застегнуть липучки.


- 9 -

– Вон наш дом! – Арабелла легко прыгала с камня на камень, помогая более неуклюжему и тяжеловесному Волвику. Блад прикрывал их, держа в руке боевой плазмомёт. Тени приближались, прячась за камнями и кустами, глаза светились во мраке ярко-алым.
– Мы же не пойдем туда? – девушка птицей взлетела на один из высоких валунов и протянула руку циклопу, втащив его. Бладу помогали уже оба. И вовремя! Острые челюсти сомкнулись чуть ни не на пятках бравого капитана. Арабелла плюнула и выкрикнула непристойное ругательство на гаххар-тас. Волвик, знавший этот язык, общепринятый у негуманоидов, хохотнул и отсалютовал девушке кончиком хвоста.
– Может, переночуем у слуг в хасти? – предложила Арабелла, ведя их через дворцовый парк, окутанный силовым полем.
– Никаких хасти! – Блад сунул плазмовик за пояс и улыбнулся спутникам. – Мисс Бишоп, извольте представить нас вашему сиятельному дядюшке.
Арабелла залихватски подмигнула ему и двинулась к сияющему яркими разноцветными огнями дому.

Губернатор Бишоп вне себя метался по гостиной, с нескрываемой ненавистью глядя на невозмутимого Блада. У ног пирата, покорно сложив руки на коленках, сидела Арабелла. На лице девушки кровоподтеки были плохо замаскированы гримом, а глаза казались пустыми и мертвыми.
– Итак, мистер Бишоп, предоставляю вам выбор на ваш вкус, – Блад продемонстрировал внушительное количество белых зубов. – Насколько я помню, завтрашний Совет начнется во второй половине дня. К этому времени вы должны будете принять решение относительно вашего…кхмм… не совсем обдуманного закона относительно прав негуманоидов.
– Я знал, что ты грязная мразь, но не думал, что настолько, – прошипел антаресец, комкая в руках салфетку. Блад скрипнул зубами.
– Грязная мразь значит? Что ж, в пункты наших требований добавляется так же пункт об освобождении всех рабов ваших хасти. То есть, абсолютно всех!
Бишоп скорчил такую мину, словно собирался укусить капитана. Блад предостерегающе поднял руку, улыбка его была жутковатой. Почти сразу Арабелла начала дрожать, тоненько поскуливая и царапая голову длинными ногтями. Бишоп скрипнул зубами.
– Будьте вы прокляты! Я согласен! Прекратите только эту пытку!
Арабелла с глухим стоном уронила руки на колени и опустила голову так, что длинная челка скрывала её лицо.
– Итак, завтра мы сопроводим вас во Дворец Правосудия, дабы удостовериться, что всё проходит как надо, – Блад со злобной улыбкой опустил ладонь на пушистую голову девушки. – Если попытаетесь смошенничать, ваша племянница расплатится за вашу несговорчивость.


- 10 -

Левассер крепко сжимал в ладони маленькую руку Аморейи. Они шли по совершенно темной равнине, освещенной лишь далеким сиянием Дворца – их путеводной звезды.
– Зачем тебе сюда? – раз за разом спрашивал Левассер, но получал в ответ лишь ободряющее пожатие маленьких пальчиков.
Они шли уже несколько часов. Пришлось воспользоваться уже внесенными настройками переброски, а на поверхности планеты их встретил густой мрак, разбавленный лишь на горизонте сиреневым сиянием. Десятки алых искр на холмах радостно оживились, но скоро гостей планеты снова окружало пустое пространство – обитатели холмов сочли за лучшее убраться подальше от хрупкой китянки и рептилианина, вооруженного лишь плазмомётом.
Левассер не мог бы сказать, что заставляет его идти со странным существом, занявшим тело Аморейи. Быть может, то было горящее под спудом желание снова ощутить нежное объятие тяжелых бронированных щупалец и страстные ласки древнего создания. А может и что-то другое. Об анфинии он не вспоминал с того момента, как изъявил желание идти с К’Тиалом на планету.
– Светает, – сказал рептилианин, глядя на восток, где чернота небес уже была разбавлена багровым пламенем зари. – И мы почти дошли.
Он был прав. Дворец Правосудия высился исполинской и ирреально-прекрасной громадой, пронзая багровое небо пурпурными кристаллами.
Был он теперь всего в шагах пятиста от двух путников.

Арабелла спала, положив голову на колено Волвику, который удобно устроился на полу катера. Сидения были слишком малы для него, да и так пришлось подвернуть хвост. Блад спокойно следил за дорогой. Бишоп вёл катер, время от времени поглядывая на спящую племянницу.
– А ведь вы и правда любите её, – задумчиво произнёс Питер, когда губернатор в очередной раз обернулся, чтобы удостовериться, что с девушкой всё в порядке. Бишоп с ненавистью взглянул на него.
– Конечно, я люблю её, – тихо огрызнулся он, – она – дочь моего покойного брата, всё, что осталось от моей семьи.
– Странно понимать, что всё же есть кто-то, кого вы любите, – Блад привычным движением потер грудь под плотными слоями ткани. – Вы, верно, не помните простого раба, забитого вами до полусмерти и брошенного умирать в колодках во время нападения Звездных Братьев.
Серые глаза антаресца полыхнули нестерпимо-стальным.
– Ты! Это был ты!
– Приятно, что вы всё же узнали меня, – Блад с усмешкой наклонился вперед, всматриваясь в багровую мглу. Рассвет на Антаресе был немногим светлее ночи. Но в душных извивах тянущегося от земли пара, в рождавшихся и опадавших смерчах и танце желтовато-алых облаков была странная завораживающая прелесть.
– Мы с вами войдем во Дворец, – сказал Блад, глядя на две небольшие фигурки, спешащие к лиловой громаде, – мой телохранитель и леди Арабелла останутся здесь. Как только будет принято нужное решение, ваша племянница вернется к вам.
– И я должен вам верить?– зло прошипел Бишоп, снижая катер.
– А у вас есть выход? – резонно спросил Блад.


- 11 -

Они прошли мимо стражей так, словно их не существовало. Левассер покосился на свою спутницу, но спрашивать он больше не хотел ни о чем. Чувства словно атрофировались, где-то далеко внутри пульсировало желание боли, рептилианин уцепился за него, подтягивая к себе, словно рыбак, медленно вытягивающий к берегу улов.
– Ты хочешь страдать?– немного удивленно спросил К’Тиал.
– Мне не нравится безразличие, – Левассер мотнул головой, прогоняя подкатившую тошноту. – Предпочитаю боль, страх, злость, любое сильное чувство, только не безразличие.
– Хорошо, – немного помедлив, согласилось существо рядом с ним, – если ты и правда желаешь этого.
Они шли по темно-пурпурной лестнице, Левассер чувствовал, как сердце начинает биться быстрее, как знакомые эмоции, страх, возбуждение, злость, желание переполняют его. Он ухмыльнулся, обняв худенькие плечи Аморейи.
Они вошли в атриум, полный представителей самых разных гуманоидных рас. Левассер чуть притормозил, удерживая хрупкую спутницу. И увидел по другую сторону гигантского атриума знакомую фигуру. Блад! А рядом… Бишоп?
– Ссарк, Хозяева связались со мной, – К’Тиал с тихим стоном прислонил девичью головку к его плечу. – Они здесь, но их сил недостаточно чтобы сделать то, что должно.
– Что должно? – Левассер не сводил взгляда с высокой гибкой фигуры Блада. – Ему все-таки удалось. Вот сын ашкхи!
В голосе пирата слышался скрытый восторг. Маленькая ручка Аморейи тронула его руку.
– Ты поможешь мне, Ссарк?
Левассер перевел взгляд на девушку. Огромные глаза смотрели на него со спокойным ожиданием. Рептилианин словно погружался в них, тонул в сиреневых омутах.

…Он видел прошедшие времена. Гигантские циклопические города и дворцы, в которых властвовали Дети Звезд. В какой-то мере он был Сыном Звезд, был Ссарком Левассером и одновременно М’Хлуу, сыном правителя величайшей звездной империи, что когда-либо существовала. Он помнил прошедшие мириады лет, и помнил тех, кто ушел. Он был одним из трех последних, тех, у кого не хватило уже сил подняться и улететь к Матери-звезде, растворяясь в её благом пламени. Одним из тех, кто остался, устрашившись этого растворения, потери себя, цепляясь за роскошь и великолепие бренной жизни. Он тянул до последнего, пока ментальные силы не ослабли настолько, что не могли уже поднять немощное больное тело к звезде. Тогда был страх смерти, теперь осталась только боль и отчаянная, гложущая душу тоска по ушедшему. Тоска, победить которую могла лишь смерть.
И он мечтал, как поднимется в кристальную сверкающую межзвездную мглу, и помчится навстречу Матери, как окунется в её протуберанцы, смывая пыль несчетных веков. Но не мог, ибо силы его иссякали. Последние тысячелетия влачили они жалкое существование, а потом не осталось даже слуг, истребленных двуногими простейшими, пришедшими со своих юных планет, не вкусивших мудрости и знания. Мгновения всесокрушающего отчаяния сменились проблеском надежды, когда появилась нить разума, во много превосходившего этих простейших. Разума, почти столь же древнего, как звезды, пусть и не столь глубокого, как их собственный. То был потомок экспедиции, когда-то, несчетное количество эонов назад отправленной тогда ещё совсем молодым М’Хлуу.
И надежда возродилась! О, надежда, что за сладчайшее чувство!
Он тянулся за нитью разума, мучительно долго и невероятно быстро. А потом вдруг понял, что стоит в зале для коронаций своего собственного дома. И что стоит на двух ногах, и рассматривает двуногое простейшее, стоящее напротив.

Блад не сразу понял, что произошло, и почему вдруг бросились к выходу те, кто толпился в атриуме. Его толкнули и отбросили к стене. Бишоп попытался протолкнуться к выходу, то исчез под десятками повалившихся тел. Лишь взглянув наверх, он понял, что происходит. Величественный гигантский свод-купол шел трещинами и осыпался острыми осколками, рассекающими всех, кто попадал под них. Нашарив на поясе кнопку, запускающую силовое поле, Блад нажал на неё и поднялся. Пол под ним ощутимо вибрировал. По другую сторону выхода, сквозь призму чудовищного осколка, рассекшего гуманоидную толпу, Питер увидел знакомую гибкую фигуру Левассера. Рептилианин стоял, подняв руки, а рядом с ним клубился ворох щупалец, увенчанный торсом и головкой Аморейи. Блад вскрикнул и бросился к Левассеру и существу рядом с ним.
– Хе ан килангоэ!!!! – выл рептилианин, содрогаясь так, словно через его тело пропускали электрический ток невероятной силы. – Ааааааааааа!!!!
Жуткий вой перешел в надсадный визг и затем на ультразвук. Блад упал на колени и пополз, хватаясь за ещё содрогающиеся в конвульсиях тела. Перед глазами стояло лицо Арабеллы, из больших яростных глаз в тело Блада словно вливались невероятные силы. Преодолев холм тел, он скатился с противоположной стороны и, поднявшись на ноги, побежал к Левассеру. Рептилианин дергался и дрожал, из его рта, глаз, ноздрей шел ослепительный золотой свет, собиравшийся под полу– расколотым сводом в исполинских размеров нечто. Питер подоспел вовремя, чтобы подхватить упавшего партнера. Левассер не двигался, из носа и глаз у него текла кровь. Блад выпрямился, держа рептилианина на руках. Существо с торсом и лицом Аморейи подняло щупальца, словно бы салютуя гигантскому созданию, которое теперь разделилось на трех существ столь же великого размера. Одно за другим они поднялись, выбравшись из пролома в пурпурном прозрачном потолке, и устремились в пылающее багровое небо.
Громадные осколки продолжали падать вокруг. Дворец разрушался, видимо то, что сдерживало его, ушло вместе с существами, названия коим Блад не знал. Да и не задумывался об этом. Он пробирался к выходу, закинув на плечо Левассера, шатаясь под его тяжестью. И был изумлен, когда тяжесть вдруг исчезла. Обернувшись, он увидел, как Левассер лежит в ворохе щупалец, которые нежно обнимают его недвижимое тело. Существо с лицом Аморейи перетекло через холм тел и исчезло за дверью. Блад поспешил за ним.
Едва они успели отбежать к стоянке катеров, как с пронзительным хрустальным стоном рухнуло пурпурно-лиловое великолепие ушедших эпох.


Эпилог

Они сидели в кают-компании «Файрторна», глядя на полыхающее снаружи великолепие. Антарес пылал, и зрелище это было столь грозно и прекрасно, что не было никого, у кого не перехватило бы дыхание при виде его.
Они успели перетащить на корабли всех, кто оставался на планете и дать деру прежде, чем звезда превратилась в ослепительную сверхновую. «Ашассарет» по счастью была пристыкована к «Файрторну», имевшему подпространственные двигатели. Они преодолели несколько сотен световых лет, вынырнув на безопасном расстояние от Антареса.
Левассер приходил в себя в одном из регенерационных саркофагов, тело его было порядком потрепано. Аморейя-К’Тиал, устроившись в одном из кресел в кают-компании, медленно, тщательно подбирая слова, рассказывала о том, что произошло. Подавленные, устрашенные, молча расходились по своим каютам спасшиеся члены Совета и экипаж. Аморейя ушла, окончив своё повествование, дабы проследить за исцелением рептилианина. Понемногу опустела кают-компания и остались в ней лишь двое.
– Всё же они освободились, – подала голос Арабелла, стоявшая у панорамной стены. – После стольких проклятых лет они освободились из своей тюрьмы!
Блад подошел к ней, положив руку на плечо.
– И вы теперь свободны, Р-Хан, – тихо сказал он. – И согласно праву наследования вы – принцесса и правительница Антарийского сектора.
Он с тоской взглянул на белое пламя, бушевавшее в черной пустоте космоса. Так больно и грустно ему не было даже в тягостные дни рабства
– В гробу я видела этот Антарес и всё, что с ним связано, – в сердцах бросила девушка. – Ты представить себе не можешь, Питер, как я рада, что всего этого больше нет! И что я сама себе госпожа.
Блад поднял на неё полные печали глаза.
– И всё же вы – владычица Антареса.
Арабелла усмехнулась, подняв руку, украшенную тонким пурпурно-серебряным браслетом – металлом своего Дома. Затем решительно сорвала его и швырнула на пол. А потом положила руки на плечи Бладу.
– И когда уже ты поймешь, что я простая девушка с окраины, – улыбнулась Арабелла Бишоп, приподнимаясь на носки, чтобы дотянуться до губ Питера.


Левассер открыл глаза и первое, что увидел, было склоненное над ним нежное личико с огромными сиреневыми глазами. Он улыбнулся, протянув руку и опустив на пушистый затылок.
– И я всё ещё жив? Или это рай древних?– тихо спросил он.
Ласковые пальчики коснулись его губ, замыкая их.
– Жив. Технологии твоего мира примитивны, но действенны, – сказал К’Тиал, опустив голову. – Ты излечен от последствий контакта с Древними Владыками.
Левассер погладил мягкие волосы, скользнув по тонкой шейке к плечу.
– Договаривай!
– Ты всё ещё желаешь меня? – вопрос этот в устах Аморейи, заданный созданием, более древним, чем сама цивилизация, прозвучал удивительно по-человечески.
– Ты можешь не спрашивать, – улыбнулся Левассер, – можешь просто сделать так, чтобы хотел.
– Могу, – согласился К’Тиал, – но не хочу.
– Значит, ты понял, – рептилианин тихонько рассмеялся, – понял, что свобода – это то, чего заслуживает каждый.
– Да, ведь теперь и я свободен. Первый свободный ктулху за мириады эонов существования моего народа, – кивнул К’Тиал.
– Это хорошо, – сказал Левассер, притягивая к себе тоненькую фигурку. – Иди сюда, побудь со мной… если ты хочешь, конечно.
Несколько щупалец, прорвав комбинезон, ласково обвились вокруг его обнаженного тела. Нежная девичья головка примостилась на плече.
– Так хочешь? – поддразнил рептилианин, нежась в этих странных объятиях.
– Хочу, – тихо донеслось с плеча.
– Давно собирался тебя спросить, – сказал Левассер, блаженно жмурясь и переворачиваясь на бок так, чтобы К’Тиал оказался в пещерке из его тела, – всё-таки куда ты спрятал тот анфиний?

@темы: Космос, фанфикшен, Бэзил Рэтбоун- Мистер Совершенство

---

Название: Пиратские хокку
Автор: fandom Rafael Sabatini 2013
Форма: хокку
Книга: Одиссея капитана Блада
Пейринг/Персонажи: Питер Блад, Левассер, Волверстон, Питт, дон Мигель и мн. др.
Категория: джен, гет, слэш, трэш
Жанр: черный юмор
Рейтинг: R
Количество: 18 штук
Предупреждение: нецензурная лексика! Цинизм и отсутствие всякого уважения к персонажам!
Примечание: Все персонажи принадлежат маэстро Рафаэлю. Сабатини – сабатиниево, голоса – фандому!
Для голосования: #. fandom Rafael Sabatini 2013 - работа "Пиратские хокку"


Низко летит в небесах, матюкаясь
Пиратов косяк большой.
Волверстон обожрался гороха.

В гневе Блад. Левассер
подарил Камасутру Питту-
О, подлость!

У Блада пропал вазелин.
Левассер веселился. А Питт
Изучал Камасутру.

Быстро бегут охуевшие бляди,
Спасаясь. В море виагры груз
Захватил Левассёр!

Звонко мудями тряся,
Выбегает моряк охуевший.
Кончились бляди, виагра — пока ещё есть.

Сонно ругается Питт. Левассеру
Проспорил жаркий он поцелуй.
Больше не дева!

Гордо вздымая главу,
Высится, свод попирая небесный
Хуй Левассера.

Долго ругается Блад.
Левассеру поцелуй он проспорил
Больше не дева Лева.

Жарко огонь горит
Стонут горячие бляди
Левассер пришел в Маракайбо.

Долго читал стихи. Красиво
Блад, накупив себе шлюх
Уснули, бедняжки.

В синем далеком небе
Гром. Дон Мигель вздыхает.
За спину пряча порнушку.

Долго инсайд бушевал, яд
Изливая. Невозмутимо на него
Клал хуй Левассер.

Мрачен был Блад. Дон Мигель
Ему снился под утро,
Тощей жопой вертя.

Долго в себя приходил бедный Блад.
В компьютере Левассера нашел он ссыль на ФБ.
А потом втянулся.

В ночи коварный москит
За хуй укусил Левассера.
Три раза кончил, пока чесался.

В жаркой ночи москит
Попытался хуй прокусить
Питера Блада. Сломалась кусалка.

Долго супруга москита
Блада кляла поперек и вдоль
За железные ятры.

Томно прикрыв глаза,
Кракен ебет Левассера.
Кроссовер

@темы: юмор, фанфикшен

---

Название: Корабль-призрак (написано для ФБ)

Автор: fandom Rafael Sabatini 2013
Бета: fandom Rafael Sabatini 2013
Размер: мини, 3033 слова
Книги: Одиссея капитана Блада, Морской Ястреб
Пейринг/Персонажи: Питер Блад, Сакр-аль-Бар
Категория: джен, слэш
Жанр: мистика, dark, кроссовер
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: групповое изнасилование, однополое изнасилование (подчищено, оставлены только упоминания)
Краткое содержание: Последнее, что помнил Питер Блад, это битва и летящий в голову обломок. Очнулся он на странном корабле и в компании странного человека. Его ждет, возможно, самое жуткое приключение в его жизни...
Примечание: Все персонажи принадлежат маэстро Рафаэлю. Сабатини – сабатиниево, голоса – фандому!
Для голосования: #. fandom Rafael Sabatini 2013 - работа "Корабль-призрак"


Последнее, что запомнил Питер Блад перед тем, как потерять сознание, был грохот пушек, стук абордажных крючьев и смуглое горбоносое лицо испанца, который целился в него из пистолетов.
Запах пороха и крови всё ещё окутывал его подобно душному одеялу или же савану. Но о саване Блад предпочитал не думать. Его тошнило, рот наполнился горькой слюной. Он слышал плеск воды и чувствовал теплую ладонь под затылком. Кто-то осторожно приподнял ему голову, а затем в рот тонкой струйкой полилась пресная вода, источавшая нежный розовый аромат и оставившая на языке едва заметную сладость.
Блад открыл глаза, но тут же снова зажмурился — простое поднятие век вызвало новый приступ головокружения и тошноты. Но увидеть склонившееся над ним скуластое, до черноты загорелое лицо, он успел.
— Спокойно, не делайте резких движений, — голос незнакомца был столь же резким, как и его черты. — Ну-ка, садитесь. Вот так, не спешите.
Блад кое-как сел, цепляясь за мускулистое плечо своего спасителя. Тошнота постепенно отступила, и он даже смог внимательно осмотреть место, где оказался. Мягко покачивающийся на волнах корабль окутывала враждебная мгла. Палуба была буквально завалена трупами. Тусклого света фонаря хватило, чтобы понять, что ни один из мертвецов ему не знаком. Да и корабль выглядел чужим.
— Как ваше имя, сэр? — спросил Блад. Смуглолицый помедлил, словно взвешивая все "за" и "против", потом по-птичьи наклонил голову, устремив на него взор, слишком светлый для обитателя марокканских и алжирских пустынь.
— Можете звать меня Сакр-аль-Бар. С кем имею честь?
"Сакр-аль-Бар", — мысленно повторил Блад. И ни намека на аравийский говор. Чистейшая английская речь. Но допытываться он не стал — у каждого есть право на личные тайны — и просто протянул руку:
— Питер Блад.
Они обменялись крепким рукопожатием. Питер не мог не признать, что в этом человеке с чуждым магометанским именем есть нечто притягательное. То ли прямой чистый взгляд синих глаз, то ли спокойный фатализм, с которым он уже сталкивался, и свойственный в основном жителям знойного Востока.
— Где мы? И главное, каким образом очутились здесь?
— Не спрашивайте меня, — поразмыслив, ответил Сакр-аль-Бар, — я сам не знаю, как сюда попал. Последнее, что помню — это бой. И летящий мне в голову обломок реи.
Странный звук заставил обоих подобраться и вглядеться в густой чернильный мрак. Это скрипели снасти, словно их трепал ураган. Но никакого урагана не было и в помине, стоял полный штиль, и ни единый волосок не шевелился на головах двух гостей — или, скорее, пленников — странного корабля.
— Не нравится мне это, — Блад поднялся и протянул руку товарищу по несчастью. А уж в том, что случилось несчастье, он не сомневался ни на йоту. Он чувствовал себя в большей безопасности безоружным посреди яростного сражения, чем на этом судне.
— Идемте, надо всё тут осмотреть, может, получится понять, где мы находимся. Похоже, корабль стоит на месте, — Сакр-аль-Бар поднял фонарь повыше, неровный желтый круг света выхватил из темноты ближайших мертвецов. — Эти трупы... надо бы выбросить за борт.
Но как ни трудились они, пытаясь оторвать от палубы тела матросов, ничего не вышло. Сакр-аль-Бар выпрямился и рукавом вытер со лба пот.
— Если бы я верил в страшные легенды, которые рассказывают шáиры на улицах и слуги в людской по ночам при свете коптилки, то сказал бы, что это напоминает мне одну подобную историю, — произнес он задумчиво.
— Что за история? — Блад поежился, происходящее было не просто неестественно, а напоминало оживший кошмар.
— Для начала нужно найти убежище, — Сакр-аль-Бар сделал несколько шагов, стараясь не задевать одеревенелые тела. — Если мое предположение верно, каким бы невероятным оно ни было, то нам грозит опасность посерьезнее тайфуна и виселицы.
Они направились на корму, поддерживая друг друга и выбирая места, где матросы лежали не так плотно. Фонарь едва мерцал, и тут весьма кстати пришлось отличное ночное зрение Сакр-аль-Бара. Путь до капитанской каюты оказался дольше, чем дорога на эшафот, но, наконец, они достигли цели.
— Осторожнее, здесь тоже трупы, — голос Ястреба Морей звучал глухо, едва слышно. — Держитесь за мою руку, мистер Блад.
Переступая через раскиданную посуду, одежду и навигационные приборы, они прошли еще несколько футов и наткнулись на труп юной девушки, лежащей в черной луже. При виде её лица, нетронутого тлением, прекрасного и в то же время необъяснимо гадкого, Блад прикрыл рот рукавом, борясь с приступом тошноты. Будь у него в желудке хоть что-то помимо нескольких глотков воды, его бы вывернуло наизнанку. Но он почти сутки ничего не ел, поэтому отделался только рвотными позывами.
Оставив девушку позади, капитаны спустились в кубрик, оказавшийся пустым к их несказанному удивлению и облегчению.
— Надо чем-то заложить дверь, подпереть, так, чтобы никто не смог... — Сакр-аль-Бар внезапно смолк, торопливо охлопал себя и вынул из потайного кармана маленький томик. В тусклом свете фонаря блеснул золотой ажурный оклад обложки.
— Что это? — полюбопытствовал Блад.
— Коран, — Сакр-аль-Бар осторожно переворачивал страницы. — Если верить легендам, то должно помочь.
Он взял один листок, исписанный арабской вязью, и двумя небольшими ножами прикрепил его к двери и косяку. Затем поставил фонарь на пол и сел, прислонившись спиной к деревянной обшивке. Блад занял место рядом, колено к колену. Его неудержимо клонило в сон.
— Знаете ли вы какую-нибудь молитву? — ворвался в тускнеющее сознание голос Ястреба.
Питер открыл глаза.
— Я не отличаюсь набожностью, — он пожал плечами. — Боюсь, и двух строк не вспомню. Но вы обещали рассказать, что это за место. Что за чудовищные сказания воплотились здесь волей Бога или дьявола?
— Легенды о корабле-призраке, — отозвался Сакр-аль-Бар, напряженно прислушиваясь к звукам за дверью. — О фрегате, проклятом из-за женщины. Эту историю часто рассказывают берберы, знают её и обитатели пустынь, и те, кто живет в городах. Ибо страх всесилен и пронзает сердца людей, подобно отравленному кинжалу асассина.
— Расскажите, — попросил Блад, цепляясь за возможность не уснуть.
— Хорошо, — кивнул Сакр-аль-Бар. — Слушайте же, друг мой. Давным-давно жила в Оране знаменитая танцовщица, прекрасная лицом и плавная в движениях, будто гурия. Была она горделива, хитра, но в совершенстве владела своим прекрасным телом и отовсюду съезжались люди, чтобы полюбоваться ею. Многие мужи, и молодые, и убеленные сединами, мечтали провести с прелестницей ночь. Но она хранила верность юному сыну правителя сего города, юноше, искушенному в наслаждениях и развратному по природе. Был он на редкость хорош собой, любил молодых танцовщиц и мальчиков, и не было ночи, чтобы ложе его пустовало. И знал он всякие виды любви, и был красив и богат, и не было никого, кто отказал бы ему в ласке. Красавица ревновала его, но поделать ничего не могла. Однако сердце её так тосковало по возлюбленному, что она решилась на поступок, который предопределил судьбу трех и ещё полусотни человек. Среди поклонников её был капитан корабля, муж в том возрасте, когда виски уже серебрятся, но тело сильно и крепко. К тому же, и лицом он был благороден. Танцовщица попросила его похитить юношу и увезти их обоих на другую землю, куда угодно, где она могла бы одна владеть его сердцем. Капитан выдвинул условие — она должна будет ему отдаться. Девушка согласилась, но с оговоркой, что сделает это, когда они будут уже далеко в море.
Той ночью бури со всего света бушевали вокруг корабля, ибо страшное творилось на нём. Сам того не зная, капитан совершил преступление против Всевышнего, ведь танцовщица была дочерью женщины, которую он когда-то дарил своим вниманием, и родилась в положенный срок, прошедший со дня его последнего посещения. Не зная того, он возлег со своей родной дочерью и предался с ней блаженству. И был он неутомим и неистов, и снова и снова воздевал свой тайный меч, дабы совершить слияние. И прошло немало времени, прежде чем иссякли его соки и он утешился. Но в то время очнулся от действия банга юный любовник танцовщицы. В растерянности взирал он на окружающее его, ибо уснул в роскошно убранных покоях, а проснулся в грязной маленькой каюте. И пошел он искать капитана, ибо в его сердце уже горел гнев. И случилось так, что ангелы, возмущенные преступлением капитана и девы привели похищенного юношу в каюту, где любовники возлежали на постели, отдыхая после соития. Охваченный яростью, сын правителя убил девушку и схватился не на жизнь, а на смерть с капитаном. В пылу битвы они выскочили на палубу, а за ними туда выбежали привлеченные шумом матросы. Юношу схватили, но он успел саблей приколоть капитана к мачте, пронзив его живот и внутренности. И это было второе преступление, ибо капитан посещал не только мать девушки, но тайно встречался с госпожой из гарема правителя. Таким образом, юноша приходился ему сыном, а танцовщице — братом.
Сакр-аль-Бар смолк. Снаружи доносились стуки, шорохи, шаги. Блад чувствовал, как по спине стекает холодный пот.
— Итак, три смертных греха были совершены: дважды кровосмешение и единожды — отцеубийство, — продолжил рассказ Сакр-аль-Бар. — Всевышний и его ангелы поразили матросов безумием, и тех охватило неутолимое влечение к молодому пленнику. Каждый желал заполучить его, и вскоре все передрались. Они овладели юношей, и прошло немало времени прежде, чем тот ухитрился заполучить кинжал и перерезал себе горло. Так свершился четвертый грех — самоубийство. Проклятие вечной жизни пало на корабль и его обитателей. С тех пор он блуждает по морям, влекомый волнами Рока, и демоны пляшут на его реях и надувают паруса. Но каждую ночь несчастные возвращаются на то место, откуда начали путь. Они повторяют все свои поступки и действия, приведшие их во Тьму. И так им суждено странствовать до Страшного Суда, если только какая-нибудь храбрая и добрая душа не освободит их. А для этого надо, чтобы тела их коснулись земли.
— Но как? — шепотом спросил Блад, у которого мутилось в голове при мысли о том, что они действительно во власти демонов, призраков и оживших покойников. Слишком уж это расходилось с привычным миром. Но он не был бы собой, если бы поддался страху и не попытался бы что-то сделать.
— Есть способ... как тот, что сделал нас недосягаемыми для мертвецов, что сейчас толпятся у двери. Страницы из святых писаний, неважно, каких. У мусульман священными книгами считаются и Тора, и Евангелие, и Коран, и псалмы Давида. На наше счастье этот маленький Коран, подаренный мне Юсуфом, я сунул в карман перед битвой. Вот он и спасет нас, если только мы все сделаем верно. Вы поможете мне, мистер Блад?
— Я в вашем распоряжении, — кивнул Питер. Он отбросил со лба спутанные волосы, синие глаза горели отвагой, а загорелое лицо освещала надежда. — Что я должен делать?

Стуки снаружи становились всё сильнее и громче. Сакр-аль-Бар невозмутимо скрестив ноги, сидел неподвижной статуей. Питер смотрел на его точеное прекрасное лицо, изумляясь тому, насколько оно кажется знакомым. Эти точеные черты, этот выдающийся нос, эти синие, прозрачные, словно два ледника, глаза, сомнений быть не могло – его спутник был как две капли воды схож с его старым знакомцем Оливье Левассером. Но если в присутствии Левассера Блада охватывала смутная тревога и отчасти брезгливость (остальные чувства он не брался определить), то рядом с Сакром было ощущение спокойствия и какого-то странного фатализма, свойственного скорее магометанам. Хотя, и это было несомненно, в жилах красавца-пирата текла англо-саксонская кровь.
Понемногу Блад задремал и это забытье принесло странные, жуткие видения. Он стоял на палубе, невидимый для тех, кто пребывал на ней. И не мог ни пошевелиться, ни крикнуть, ибо неведомые силы сковали его члены, и он даже дышать мог с трудом.
Он видел то, от чего поднялись дыбом волосы на его теле и от омерзения и ужаса сердце почти перестало биться...
– Блад, очнитесь, Блад!
Сильная рука до боли стиснула его плечо, вырывая из кошмара. Питера колотило нещадно, он судорожно вцепился в дружескую руку, ощущая под затканной узорами тканью железные мускулы. Снова подкатила тошнота и он содрогнулся в рвотном позыве. Стуки доносились из–за двери, теперь с ним прибавились вопли и вой.
– Тише, друг мой, тише, спокойнее, – вторая рука ласково пробежалась по волосам. Блад отстранился, с трудом разжав онемевшие пальцы.
– Простите, это был кошмар, – пробормотал он, не осмеливаясь поднять голову и заглянуть в синие глаза.
– На этом корабле призраков опасно спать, – Сакр-аль-Бар придвинулся ближе, – но всё же необходимо поддерживать силы. Вы прилягте, а я попробую отогнать от вас кошмары.
– Благодарю, но я не хочу больше закрывать глаза, – Блада передернуло, – думаю, я видел то, что произошло тут когда-то. И то, что, судя по звукам, повторяется снова.
– В таком случае, думаю, вы не будете против, если я немного подремлю? – осведомился магометанин, прислоняясь спиной к стене.
– Конечно, если сможете, – Питер горько усмехнулся, – я постерегу ваш сон.
Однако долго спать Сакр-аль-Бару не пришлось. Истошный вопль сотряс корабль до основания, заставив обоих мужчин содрогнуться от ужаса. С того мгновения оба они не сомкнули глаз, а магометанин, тихо шевеля побледневшими губами, читал молитвы.

К утру все стихло, и Сакр-аль-Бар рискнул выглянуть за дверь, предварительно осторожно отсоединив спасительный пергамент. Они с Бладом поднялись наверх, в туманное марево, которое, тем не менее, было куда лучше той непроглядной тьмы, что встретила их накануне.
— Нужно закрепить листки на парусах и реях, — Ястреб осторожно, чтобы не повредить письмена, отрывал драгоценные страницы, одну за другой. — И вложить под одежду матросам и тем троим, что стали причиной проклятия. Одну страницу привяжите себе на грудь, и я сделаю то же. Это защитит нас от беды.
Сейчас, при свете дня было видно то, что скрывала милосердная ночь. Матросы лежали вповалку, многие были обнажены до пояса снизу, и их срамные уды свисали уродливыми синими червями. Юношу они нашли у мачты с приколотым к ней капитаном, и страшным было это зрелище. Он лежал, прижав к груди связанные руки с зажатым в них коротким кинжалом, и крови в нём, видимо, не осталось совсем. На тонкой шее серел широкий порез, обнажавший сухожилия и уже опустевшие жилы. При виде его изломанного, испачканного тела Питер вновь ощутил подступающую тошноту. Заметив его реакцию, Сакр поспешно сорвал с себя богато украшенную кабу и набросил на бедра пленника, укрывая от взоров.
— Поспешим, друг мой, — мягко произнес он, касаясь руки Блада, — ибо лучше поспешить в таком деле, чем недобдить.
И они принялись за дело, как ни было им противно прикосновение к мертвецам. Сакр-аль-Бар поторапливал Питера, и вскоре у каждого матроса, а так же капитана, девушки и юноши за пазухой красовались отрывки из Корана. Затем настал черед парусов и такелажа. Закрепив последнюю страницу на штурвале, Блад установил рулевое колесо в нужном положении. Сакр-аль-Бар непрерывно читал молитвы, и то ли от звука его голоса, то ли по стечению обстоятельств, туман рассеялся, позволив им увидеть пасмурное небо.
— Держитесь, друг мой, — Блад помог мавританскому пирату сесть и протянул ему отцепленную от пояса флягу. — Здесь разбавленный ром. Вашу розовую воду мы выпили, насколько я помню.
— Нет, мистер Блад, — Ястреб грустно улыбнулся. — Мусульманину запрещено употреблять спиртное. Во всяком случае, богослужение нужно производить на трезвую голову. Но вы выпейте.
— Где-то я видел бочку с питьевой водой, — Блад отхлебнул из фляжки и отправился на поиски. Бочка вскоре обнаружилась, и он принес Сакр-аль-Бару полный ковш воды, которую тот с жадностью выпил, предварительно положив на донышко ковша свернутую в рулончик страницу Корана.
— Корабль идет проложенным курсом, — сказал Блад спустя некоторое время. — Надеюсь, мы все сделали верно.
— Поспите, — предложил Сакр-аль-Бар, — а я посторожу. Потом вы меня смените.
Целый день и последующую ночь корабль шел под освященными парусами, не меняя курса, и на третий день путешествия на горизонте показались смутные очертания земли. Мужчины поочередно бодрствовали, пили же лишь воду, в которую была вложена страничка из Корана.
И Блад не мог бы сказать, сном или явью были мгновения, когда он чувствовал под щекой твердое колено магометанина, а на голове его руку, ласково перебирающую его волосы. На рассвете второго дня Сакр поднял его радостным вскриком.
— Мы спасены! — воскликнул мусульманский пират, указывая на едва заметные сизые линии. — Мистер Блад, благодарите своего Бога, ибо наши мытарства, кажется, подошли к концу.

Бросив якорь, капитаны спустили на воду шлюпку и быстро добрались до берега. Нужно было набрать побольше земли, для чего пришлось углубиться в заросли. Доверху наполнив большой мешок, они с трудом дотащили его до лодки. И пока Блад греб обратно, Сакр-аль-Бар снова громко читал все известные ему молитвы, освящая землю.
Поднять мешок на палубу тоже стоило немалых усилий, дважды они едва не выронили его. Но на отдых не было времени, ведь неизвестно, как долго страницы смогут сдерживать проклятие. Поэтому, едва очутившись на палубе, Сакр-аль-Бар велел Питеру насыпать горсточку земли на лоб любому матросу. А потом они почти со священным трепетом смотрели, как покойник превращается в прах, и ветер уносит его прочь, развеивает над бирюзовыми волнами.
Вдвоем они быстро очистили палубу от мертвецов, остались только юноша, капитан и девушка. Над ними Сакр-аль-Бар совершил заупокойный обряд, а затем посыпал тела остатками земли.
— Вот и всё, друг мой, — устало произнес он, когда, наконец, их скорбный труд был окончен. — Мы спасены. Сойдемте же на берег, надо найти плоды или животных, что-то, чем мы могли бы подкрепить силы. И так же нам надлежит сделать запасы...
Голос его становился всё тише, а тело словно бы таяло в дневном свете. Блад без сил опустился на палубу, чувствуя, как замирает сердце в груди. Перед глазами все расплывалось. А потом он понял, что лежит в своей каюте, на кровати, и верный Питт смотрит на него с надеждой и радостью.
— Слава Богу, ты очнулся!
— Хочу пить и есть, — улыбнулся Блад, подавив желание взъерошить светлые волосы шкипера. — Что там? Долго я провалялся?
— Три дня, — Джереми отвернулся, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы. — Мы победили, Питер. Как только ты потерял сознание, Волверстон взял командование на себя. Но что это я... сейчас велю принести тебе поесть.
Питт стремглав выскочил из каюты, и почти тут же раздался его громкий вопль, который наверняка был слышен даже на пушечной палубе: "Очнулся!" Блад снова улыбнулся и вздохнул. Значит, всё случившееся было лишь плодом его помраченного рассудка. Корабль призраков, неустрашимый мусульманский капитан, спасший неупокоенные души, а также их самих... Что-то мешалось под рубашкой, царапало грудь. Блад сунул руку за пазуху и вздрогнул, охваченный почти суеверным ужасом — пальцы его коснулись жесткого пергамента. Осторожно, стараясь не повредить, он вытащил листок. То была страница из маленького рукописного Корана.

@темы: фанфикшен

---

Название: Загадочное приключение Левассера (написано для ФБ)

Автор: fandom Rafael Sabatini 2013
Бета: fandom Rafael Sabatini 2013 и анонимный доброжелатель
Размер: мини, 1641 слово
Книга: Одиссея капитана Блада
Пейринг/Персонажи: Оливье Левассер и другие
Категория: гет
Жанр: стёб
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Что бывает с донжуанами?
Примечание: Все персонажи принадлежат маэстро Рафаэлю. Сабатини – сабатиниево, голоса – фандому!
Для голосования: #. fandom Rafael Sabatini 2013 - работа "Загадочное приключение Левассера"


Слепящее солнце, белоснежный песок. Великолепно, учитывая, что Оливье Левассер оказался в Нептун знает каких широтах, практически голый (чтоб тебе, Аделаида! Ну, хоть бы штаны оставила!) и без единой мысли, что делать дальше. А самое главное, у этой сучки осталась его родная, любимая и ненаглядная карта сокровищ, на которой он собственноручно пометил все клады.

– Ты такой красавчик, Лив, – мурлыкала Луанетт, сдирая с него штаны и облизываясь на уже налившийся силой член, – не всё же хозяйке пользоваться такой красотой, мм?
Последний нечленораздельный вопрос заставил Левассера закатить глаза и откинуться на коротком диванчике в алькове. Девица что-то гундела со ртом, полным французского джентль… неджентльмена, от её гундения по чреслам расползались мириады невероятно сладких мурашек. Левассер попытался сосредоточиться на свербевшей в голове мысли о том, что Лу – одна из потаскушек Аделы, а это чревато. Но мысли вылетали из головы с каждым движением жадного горячего ротика, с каждым скольжением остренького язычка по стволу. Левассер глухо застонал, приподнимая бедра, положив руку на макушку Лу и взяв бразды правления в свои руки. В чем проблема Аделы, так это в том, что спектр её услуг весьма ограничен. Например, в рот она не брала принципиально. Левассер зашипел, когда острые зубки чуть прошлись, оттягивая крайнюю плоть. Лу хмыкнула и продолжила, просунув пальчики и нежно массируя яички. Левассер снова размяк, тихонько постанывая сквозь зубы. Карта… Надо бы забрать её у Аделы. Перепрятать, но куда? Сокровища Л’Оллонэ мозолили глаза многим, добраться же до них было не в пример сложнее, чем захватить вооруженный английский бриг. По сути дела, он был единственным, кто знал, где эти сокровища спрятаны. Ах ты ж, черт, как хорошо!
– Ты такой красивый, – Лу выпустила его добро изо рта и забралась на колени, широко раздвинув стройные ножки. Левассер с блаженным стоном подчинился диктату. Лу взялась за широкий кожаный ремень, опоясывавший её талию, и принялась что-то проделывать с ним. Левассер, захваченный тягучей сладостной волной, уткнулся лицом в её небольшие грудки, посасывая левую. А Лу творила черт те что, то затягивая ремень, то распуская. Ощущение от этого было непередаваемое, Левассер застонал, понимая, что сейчас кончит. Он успел запомнить ехидную улыбочку девчонки, следы его семени на её пухлых губках…

«Вот так и попадаются птички в клетки», – невесело подумал Левассер, глядя в синее небо. Размышления о горькой судьбине прервал наглый краснохвостый попугай, который с бодрыми матюгами промчался над его головой. Белая клякса упала точнехонько на роскошные темные кудри, нежно лелеемые хозяином. Левассер сел, брезгливо передернулся и попытался стереть диверсию. Однако вместо этого только размазал потеки, и волосы оказались равномерно покрыты слоем дурно пахнущего помета. Куртуазный французский капитан скривился и принялся вытирать руку о песок, спугнув при этом какую-то многоногую тварь, которая драпанула в пальмовую рощу.
Наконец сидеть надоело, да и пустое брюхо давало о себе знать заунывными песнопениями, напомнившими Левассеру о кратковременном романе с одной весьма горячей чернокожей мамзель. Организм (вернее, одна его часть) заметно оживился.
Однако объектов для страстных игрищ не наблюдалось, да и есть хотелось больше, чем любить. Посему Левассер кое-как дополз до высоченной пальмы и устремил проникновенный взгляд на гроздья крупных кокосов. Желудок взревел, жрать хотелось невыносимо, но лезть на пальму было лень. Левассер немного побродил вокруг, посматривая наверх в надежде, что какой-нибудь особо смышленый кокос соизволит пасть к его ногам. Но кокосы все как один оказались тупее палубных досок. Он горестно вздохнул, прикидывая, как бы половчей сбить вожделенный плод. Неподалеку валялись какие-то обломки, видимо, заброшенные сюда прибоем. Левассер подобрал толстую дубину, повертел ее в руке и задумчиво примерился.
– Пиастрррры! Пиастрррры! Пидаррррасы тррррюмные!!!
Левассер подскочил, как укушенный, в ужасе озираясь по сторонам. Первой мыслью, метнувшейся в ошалелом мозгу было: «Откуда они узнали?!» Лишь несколько очухавшись от первого шока, капитан заметил на оплетенном лианой кривоватом деревце краснохвостого попугая. Зловредная птица покосилась на мужественного пирата и принялась снова поливать его отборными инвективами.
– Ах ты... курица драная! – Левассер метнул свой снаряд, но в последний миг рука дрогнула, и палка ударилась в круглый темно-коричневый шар в развилке. Проклятая птица с издевательским хохотом сорвалась с места и скрылась за деревьями. А Левассер внезапно оказался лицом к лицу с целой бандой очень суровых и злых пчел.
Истошный рёв огласил пустынное побережье. Никогда в своей достаточно долгой жизни красавец-француз не драпал с такой скоростью. Даже когда за ним гонялись все обманутые мужья Вероны, Бристоля (ох и страшны же были эти англичанки!) и Алжира. Он буквально летел, не касаясь босыми ступнями песка. Да и кто бы, спрашивается, не летел, если бы за ним гнались здоровенные монстры, по нелепой случайности именуемые пчелами, а не крокодилами. Анальное чутье вело бравого пирата в единственно верном направлении, то есть, к океану. Ворвавшись в соленые воды, он нырнул поглубже и перевернулся, стараясь рассмотреть вражеский рой сквозь толщу зеленой воды.

Аделаида де Монфарон, некогда прекраснейшая из вдовушек далекой Оверни, а нынче - королева шлюх Порт-Ройяла, пользовалась привилегиями среди прочих жриц любви. Она сама выбирала себе мужчин, иногда даря им свою милость бесплатно, по прихоти сердца. В число таких счастливчиков попал Оливье Левассер, капитан «Ла Фудр» и один из самых видных кавалеров среди пиратской братии. Он пользовался любовью роскошной жрицы наслаждений, ни на миг не помышляя о верности. За что и поплатился. Рыжая цыпочка, состоявшая в услужении у чертовой мегеры, по пьяни рассказала подружкам о том, как затащила красавчика в свою каморку. Да еще расписала и в подробностях всё, что проделывал с ней Левассер. Этого оказалось достаточно, чтобы Аделаида взбеленилась. Терпеть подобное от своих любовников она не собиралась. Одна из потаскушек Аделы, роскошная мулаточка Луанетт взялась помочь хозяйке. В итоге блудливый французский кобель оказался без оружия и даже без штанов на крошечном отдаленном островке, о котором знала только Аделаида и сицилиец Анджело дель Корсо, ее поверенный в делах и любовник по совместительству. Он и выполнил основную часть плана по наказанию изменника и негодяя. А теперь наслаждался зрелищем в подзорную трубу, гогоча так, словно его щекотали черти.
Его шхуна была надежно скрыта за одинокой высокой скалой, на вершине которой росло чахлое деревце. Так что Левассер видеть своих врагов не мог, тогда как Анджело открывался прекрасный обзор на происходящее. И когда француз проскакал к океану, тряся чем дьявол наградил, у капитана от смеха началась икота. Однако скоро стало не до смеха. Ведомые не иначе как адским нюхом на затаившихся пиратов, пчелы решили возместить себе ущерб. Спустя минуту палуба «Барабульки» превратилась в Содом и Гоморру. Пираты, орали, ругались на чем свет стоит и прыгали за борт, причем пример подал сам Анджело. Пчелы торжествующе сделали круг почета над побежденным кораблем и с чувством выполненного долга полетели обратно к острову.

Левассер вынырнул, с удивлением глядя вслед рою. Впереди в гордом одиночестве торчала из моря скала, напоминавшая формой фаллос. Впрочем, одинокой она оказалась только на первый взгляд. Не успел Левассер выбраться на берег, как на него обрушился девятый вал отборных истошных матюгов на всех наречиях Карибского бассейна. Было несложно сообразить, что кому-то здорово не повезло. И что этим не грех воспользоваться. Он рванул к берегу и дальше, не заботясь уже ни о чем помимо того, чтобы забраться поглубже в рощу и скрыться от тех, кто мог наблюдать за ним с моря. Вскоре ему удалось отыскать укромное местечко, откуда все побережье было видно, как на ладони. Устроившись в кустах, Левассер наслаждался зрелищем того, как из воды выбираются мокрые, покусанные, измученные пираты во главе с толстым Анджело. Капитан «Барабульки» выглядел таким несчастным и так опух от пчелиных укусов, что казался вдвое тучнее обычного. В жестоком сердце Левассера даже шевельнулось нечто вроде жалости. Однако обнаруживать себя он не спешил. Прежде всего нужно было разжиться хотя бы подобием одежды. Левассер не отличался стыдливостью, но бегать и сражаться, когда солидное хозяйство болтается из стороны в сторону, не слишком удобно.
– Левассе-е-ер!
Полный неизбывной тоски и муки вопль заставил его поежиться. Озираясь в поисках того, чем можно прикрыть наготу, он заметил среди зарослей вход в пещеру, густо затканный паутиной. Обрадованный француз ободрал её, щедро обмотав бедра белесыми липкими и весьма прочными пластами.
– Левассе-е-е-е-ер!!
Похоже, у бедняги Анджело случилась истерика. Это в планы Левассера не входило. Если уж разговаривать, так с вменяемым человеком. Он почесал задницу под паутиной и принялся неспешно спускаться со скалы.
– Лева...
– Да тут я, чего орешь? – мрачно осведомился тот, появляясь из-за деревьев в набедренной повязке из паутины и с толстым дрыном в руке. – Чо надо?
Анджело повернулся и попробовал разлепить заплывшие веки. Ему здорово досталось, теперь пока все не пройдет, капитан из него никакой. Левассер снова испытал приступ сочувствия. Впрочем, большая часть команды пребывала в столь же плачевном состоянии. Кто-то пытался облегчить страдания, прикладывая к укусам мокрый песок, кто-то просто всхлипывал от боли и страха. Глядя на этот хаос, Левассер почесал заскорузлую от птичьего дерьма шевелюру.
– Ну так чего надо, Анджело?
– Левассер... – бедняга частично разлепил левый глаз, придерживая его толстыми, как сардельки, пальцами. – Спаси нас! Тайфун приближается, нам надо когти рвать!
– Нам? – Левассер вскинул соболиную бровь в пренебрежительном удивлении. – Ты притащил меня сюда, вышвырнул голым и безоружным на берег, а теперь смеешь просить помощи? Да если бы я и мог, у меня нет корабля.
– Есть корабль! – взвыл Анджело, остервенело поскребываясь. – Умоляю, вытащи нас отсюда!
Левассер задумчиво обозрел горизонт, где собирались облака, по которым опытный моряк в мгновение ока мог распознать надвигающуюся бурю.
– Похоже, эта сучка Адела подставила нас обоих, – хмыкнул он. – Ладно, поможешь мне воздать ей по заслугам, и я увезу вас отсюда до того, как тайфун сметет этот островок к дьяволу.
– Согласен! – Анджело закивал, как болванчик из шкатулки. – Согласен!

«Барабулька» полным ходом шла к Порт-Ройялу. Левассер стоял, опираясь на штурвал и устремив орлиный взор на бескрайние синие просторы. Каждая оставленная позади миля приближала его к мести. Аделаида де Монфарон получит своё. Ещё как получит! А его приключение уже окончено. Конечно, будут и другие, непременно будут, и это знание наполняло Левассера чувством, схожим с тем, что испытывает птица в полете.
Смыв с головы попугайское дерьмо, он обнаружил, что внезапно стал блондином, но настроение это ему не испортило. Скорее, наоборот, новый образ был... интересным. Загадочным даже.
– Капитан, сэр, ваша одежда, – юнга положил на бухту канатов аккуратно свернутые штаны и рубаху и удалился. Левассер с довольной ухмылкой ухватился за паутинную повязку сзади и рванул. Над морской гладью разнесся истошный вопль...
Так была изобретена депиляция.

@темы: фанфикшен, Бэзил Рэтбоун- Мистер Совершенство

---

Супернова (сделано для ФБ)

осторожно, прррнуха!

@темы: коллажи, Йа муфлон!, Бэзил Рэтбоун- Мистер Совершенство

---

Я твой, ты моя (сделано для ФБ)

@темы: коллажи, Ах, эти синие глаза..., Бэзил Рэтбоун- Мистер Совершенство